Жизнь и времена Горацио Хорнблауэра

«…недавно в Кингстон прибыла «Слава», после удачной атаки в бухте Самана на Гаити, при которой были захвачены три приза, а одна каперская шхуна уничтожена. Ты бы не удивился, узнав, что ее капитан, твой старый знакомый Дэвид Сойер, был заперт в своей каюте как сумасшедший (каковым, говоря между нами, я его всегда и считал), так что высадкой десанта руководил первый лейтенант, мистер Бакленд. Они возвращались под завязку набитые пленными испанцами, которые напали на команду «Славы» и почти взяли над ней верх. Услышав выстрелы, молодой офицер, который командовал призами, собрал призовые команды на самое крупное из судов, подошел на нем к «Славе», высадился на нее и одолел испанцев в жестокой рукопашной схватке. Однако к этому времени Сойер и многие другие были убиты и ранены. Отчаянным храбрецом, который совершил этот подвиг, стал молодой человек двадцати четырех лет, по имени Хорнблауэр, долговязый и нескладный, с грустным выражением открытого лица, брюнет с карими глазами. Когда он предстал перед следственной комиссией, я нашел его меланхоличным, несколько рассеянным и очень бедно одетым, но стоило ему только начать рассказ о битве, его подбородок упрямо вздернулся, глаза засверкали, и весь он стал каким-то необыкновенно собранным. Сэр Ричард назначил его капитан-лейтенантом на «Возмездие» и я уверен, что если эта война продлится еще несколько лет, мы еще о нем услышим.

Ты спрашиваешь, слышал ли я что-нибудь о твоем протеже, которого тебе рекомендовал герцог Нортумберлендский. Он сейчас служит мичманом на «Баклере», но только появится вакансия, я собираюсь забрать его на флагман. Когсхилл (ты должен помнить его по «Друиду») говорит, что он сможет сделать большую карьеру, если только полностью пересмотрит принципы, с которых начал…»

Капитану Армитеджу не было известно, что Хорнблауэр, о котором он писал, был уже знаком Пеллью, который прекрасно помнил молодого человека и сохранил это письмо как доказательство своей верной оценки его способностей.

Другим документом стало наиболее раннее из писем, написанное рукой Хорнблауэра, по крайне мере — первое из сохранившихся. Оно было направлено с «Возмездия» мистеру Бушу, который все еще находился в госпитале.

17 Сентября 1800 года

Мой дорогой друг!