Жизнь как неинтересное приключение. Роман

И тут я подумал, что не время сейчас по поликлиникам сидеть: неизвестно ещё чем всё опять закончится. Надел я балаклаву свою цвета #7868886, чтобы не оскорблять никого на улице лицом голым и домой пошел: закрыться там и не выходить никуда пока всё не кончится. А сам иду и думаю: что же это я дома сидеть буду, когда люди за меня кровь проливают? А потом ещё сильнее задумался: а за кого проливают? за что? И тут дошло до меня, что это просто пользовательская активность. Сидит себе юзер в сеточке и надобно ему ощутить себя человеком, опять же, право имеющим хоть как-то, хоть в чем-то себя проявить, ничего в этом смысле не изменилось и никогда не изменится, разве что способы разные. А цель как была, так и осталась: нажива и через неё – власть. Пусть и виртуальная. Да и результат тот же самый – смерть. А что надобно? А надобно стать человеком, чтобы им себя ощутить! Настоящий-то человек и вопросами такими не задается, потому как делом всегда занят и через дела эти себя видит: и в прошлом, и в настоящем, и в будущем. А если и нет никаких дел, то что? Пустота одна и зацепиться не за что. И не о чем переживать, кроме как о том, что жил-жил, да ничего и не прожил. Так вот, иду я с такими мыслями и уже к подъезду завернул, как натыкаюсь на местного рэпера. Навел на меня автомат, значит, и спрашивает:

– Ты черный из тех или не из тех?

– Из каких «тех», – спрашиваю.

– Которые чёрные или чёрные-чёрные?

– Слушай, – говорю, – пристрели меня, пожалуйста, сил моих нет больше хуйню эту слушать, – и балаклаву с себя снял.

А тот увидел, что я бледнолицый, и задрожал весь, всем телом задрожал, вот-вот автомат из рук выпадет, кое-как в меня прицелился, значит, автоматом дёргает и тра-та-та кричит.

– Дурак ты, что ли? – спрашиваю. А он, мол, так и так, я видос снял и выложу, как ты меня забайтил и хотел к преступлению склонить, а за это бан дают пожизненный, теперь тебя все хейтить будут и дедом в лицо называть, так что прямая дорога тебе в депрессивный психоз и одноклассники, животное, блять, мои зумеры таких ещё до ковида в тиктоке троллили. Проснулся я – ночь глубокая, где-то далеко гроза полыхает, – и думаю: какого чёрта я в поликлинику-то попёрся?!

Стоит Лёвушка у окна, дёргает зачем-то портьеру, будто поправить хочет, и вдруг развернулся на каблуках, ими же трижды громыхнул о пол мраморный, подходя: Машенька, Машенька, я не знаю ещё, может быть, и люблю я вас, да только как же это? Ведь опять скажут, что дурак и быть мне фикусом не далее каких-нибудь двух летних месяцев. А там ведь уже и осень. Вы не думайте, что я совсем лапоть, нет, Машенька, что вы, я-то, может быть, как раз и поболее многих европеец и уж во всяком случае знаю её не только из твитов и прогулок туристических, допустим, июль, август… а дальше что? Вы знаете, я потому и живу, так сказать, по выражению профессора, давно живу, а всё никак не пойму: что там – за окном? Что там, Машенька?

Возопием, братие и сестры, в комментах, а не сотворить ли нам тройничок, не уподобиться ли симулякру о трёх головах и жопах, не слиться ли подобно трём ветвям власти, дабы обрести абсолютную, абы женуть всех без разбора тресками за хуйню любую лойса ради, так победим. Прости, вырвалось.