Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир

В течение десяти дней (с 6 по 16 октября) флот «бездельничал» в лагуне Чирики. Моряки ловили рыбу и посещали индейские деревни для обмена своих «ценностей» на золото и провизию. Было получено немало сведений благодаря переводчикам из Кариаи, которые, по-видимому, поднаторели в кастильском языке с удивительной быстротой. Без сомнения, выполняя функцию «туземных переводчиков», они рассказывали белым людям то, что испанцы хотели бы услышать, но в данном случае информация содержала и определенную долю правды. От них Колумб впервые определенно узнал, что находится на перешейке между двумя морями, и индийская провинция под названием Сигуаре лежит на другом берегу океана в девяти днях пути через Кордильеры. Адмирал сравнил положение Сигуаре по отношению к Чирики с положением Венеции по отношению к Пизе. По его мнению, Сигуаре, а не Чирики был той самой «Кимбой» (Кочин-Катаем) Марко Поло. По словам переводчиков, сигуарианцы владели огромным количеством золота. Неужели это и был Золотой Херсонес Птолемея?

Кроме того, туземцы повсеместно носили коралловые украшения, а Колумб где-то читал, что в Кимбе кусочки коралла использовались в качестве денег. Из немых рассказов следовало, что сигуарианцы (или жители Кимбы) были великими торговцами и вели дела на всем побережье. Люди Сигуаре не были голыми дикарями, а ходили в богатых одеждах, вооруженные мечами и панцирями. В качестве «доказательства» того, что они были цивилизованными жителями Востока, Колумб «приукрасил действительность», сообщив государям, что туземцы используют в бою кавалерию и имеют военные корабли, оснащенные артиллерией, а река Ганг находится всего в десяти днях пути от их берегов. В этом месте своего Lettera Rarissima[318] к монархам Колумб лишь повторил старые аргументы Маринуса Тирского, а затем сослался на полное затмение, которое наблюдал у Кубы в 1494 году, как на обстоятельство достижения долготы Восточного Китая. По его теории выходило, что тогда он плыл вдоль Золотого Херсонеса, куда Соломон послал Хирама за чистым золотом, и находился недалеко от центра крупнейшего в мире хранилища драгоценных металлов.

Как ни странно, но факт нахождения на перешейке положил конец изысканиям пролива. Ни в одном отчете о путешествии (кроме Чирики), нет больше намеков на этот поиск. В Верагуа Адмирал с сыном оставались более трех месяцев, часто общаясь с туземцами, но ни разу в бумагах Колумба не упоминался ни перешеек, ни пролив. В гавани, где сейчас начинается Панамский канал, он провел Рождество и Новый год, не подозревая, что в его руках лежит ключ от Тихого океана. Единственное объяснение этому безразличию, которое я могу предложить (особенно учитывая прежнее адмиральское «всепогодное» упорство), состоит в том, что сообщения о Сигуаре убедили Колумба в отсутствии пролива как такового. Конечно же, у него не было возможности перейти Кордильеры: даже для менее трудного перехода Бальбоа потребовалось несколько сотен испанцев и не менее тысячи индейцев.

Каковы бы ни были причины, после Чирики Колумб сосредоточился на второстепенной цели этого путешествия – на золоте. Поиски пролива были окончательно завершены.

Глава 45 Верагуа (17.10–31.12.1502)

Но Он сказал им: это Я; не бойтесь.

Иоанн, 6: 20

Итак, десять дней флот провел в исследованиях прекрасной лагуны Чирики, одновременно обменивая золото и собирая небылицы о Сигуаре. Вероятно, последней гаванью, где они бросили якорь, был нынешний Блуфилде-Крик – по крайней мере, это было лучшее, что можно найти до Порто-Белло.

17 октября, выбрав день с западным ветром, флот вышел в море по Тигровому проливу (названному так из-за «любопытных глаз» красных бухт у входа), обогнул Пунта-Чирики и обнаружил маленький остров, по форме напоминающий испанский герб, который Колумб назвал El Escudo[319] (он и до сих пор называется Эскудо-де-Верагуа). Теперь они находились в лишенном гавани Гольфо-де-лос-Москитос.

Повернув на юг, к Мейну, каравеллы бросили якорь у устья реки под местным названием Гуайга, после дневного перехода в 38 миль. Здесь начинался регион, который туземцы называли Верагуа, важный источник золота (по крайней мере, так они сообщили испанцам, и при этом, вопреки обычному поведению, не соврали). Когда в 1536 году дочь Колумба донья Мария де Колон-и-Толедо отреклась от привилегий во имя своего сына дона Луиса Колона (внука Адмирала), свои наследственные титулы и привилегии над всей Испанской Индией он получил в качестве компенсации от императора Карла V. Это были владения площадью в 25 квадратных лиг. Параллельно наследник получил титул герцога Верагуа, который потомки Колумба носят и по сей день.