Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир

Так почему же некоторые из этих ловцов гипотетических мифов так никогда и не достигли Америки? Или все же достигли? Современные португальские историки продолжают давать утвердительный ответ, не предъявляя никаких документальных обоснований, что кто-либо из этих путешественников вообще что-то нашел. Все до единого уходили в Атлантику в сезоны и на широтах, когда сильные западные ветры даже сегодня делают навигацию для парусных судов полной опасности и неопределенности. Хотя португальские каравеллы и считались устойчивыми к непогоде судами, они не могли справиться с встречным ветром и таким же бурным встречным морем. Джон Кэбот был первым моряком, пересекшим Атлантику коротким северным маршрутом, однако, несмотря на то что он вышел из Бристоля, где у него было больше шансов попасть на восток, чем с Азорских островов, даже в лучшее время года ему потребовалось почти восемь недель, чтобы добраться до острова Кейп-Бретон. Добраться до берегов Америки[64]ему удалось уже после того, как Колумб совершил два успешных путешествия. Таким образом, то, что обескураженные трудностями многие португальские мореплаватели поворачивали назад, так и не достигнув Америки, ничуть не порочит их репутации. Даже воображаемые острова, которые, как им казалось, они наблюдали, воодушевили Колумба. То, что он преуспел там, где остальные потерпели неудачу, объясняется прежде всего тем, что первооткрывателю хватило ума или удачи следовать широте, на которой преобладали северо-восточные пассаты.

Что касается сообщений об островах, якобы располагающихся к западу от Азор, то лишь человек, никогда не бывший в море, мог бы поверить в их существование. Наблюдение за призрачными островами и исчезающими побережьями – обычное дело во время океанских путешествий. Линия дымки, облако на горизонте (особенно на закате) часто настолько похожи на остров, что в заблуждение вводятся даже опытные мореплаватели, прекрасно знающие, что никакой земли там нет и быть не может. Во времена Колумба, когда еще было возможно все, капитан корабля, увидев воображаемый остров на закате, прокладывал к нему курс, если благоприятствовал ветер, а когда наступал день и земля не появлялась, он заключал, что по какой-то ошибке компаса проскочил ее ночью. Во время своего Первого путешествия Колумб так же чуть было не совершил две такие ложные высадки на берег. Обратитесь к любому глобусу столетней или более давности, и вы обнаружите, что Атлантика изрядно усеяна воображаемыми островами, скалами и «предполагаемыми рифами». Бразиль-Рок, последний из подобных фантомов, был удален с карт Адмиралтейства только в 1873 году. Если бы все острова, которые, по мнению какого-нибудь моряка, он видел за последние четыре столетия, были реальными, они были бы так же близки друг к другу, как коралловые рифы Флорида-Кис [65].

Более существенные свидетельства об экзотических землях на западе были собраны Колумбом и во время его пребывания в Португалии и на островах. Португальский лоцман по имени Висенте, проходя за Азорами, подобрал «кусок дерева, искусно обработанный, но не из железа». Шурин Колумба Педро Корреа да Кунья нашел похожий кусок резного дерева, прибитый к берегу Порто-Санту. Он был похож на стебель бамбука такой толщины, что в каждое его сочленение можно было бы влить пару кварт вина. В Африке такие не произрастали, и Колумб вспомнил, что подобный бамбук (хотя и под другим названием) был описан у Птолемея. Как сообщалось, на берега Флореса были выброшены два трупа, непохожие на христиан, а напоминали широколицых «китайцев», встреченных Колумбом в ирландском Голуэе.

Деревянные находки действительно служили существенной подсказкой. Гольфстрим простирается к северо-западу от Азор настолько широким веером, что очень мало каких-либо обломков достигает их или Мадейры, за исключением объектов с низким удельным весом, переносимых западными ветрами. После каждой бури жители островов собирают на своих пляжах семена конской фасоли, которую они называют фава-до-мар («морская фасоль»[66]). Эти семена бобового растения вида Entada gigas, цветущей лианы, распространенной по всему побережью Карибского моря, имеют тот же цвет и текстуру, что и семена конского каштана. Большой воздушный пузырь посередине позволяет бобам плавать на большие расстояния. Тропические дожди смывают их в ручьи и реки, Гольфстрим и ветры переносят через Атлантику, а дальше они оказываются на всех встречных берегах по пути от Шетландских островов до Мадейры. Один азорский рыбак подарил мне фава-до-мар, в котором проделал маленькую дырочку, чтобы эта вещица служила табакеркой. Четыре месяца спустя, разыскивая место попытки Колумба заселить Белен на побережье Панамы, я нашел на пляже сотни похожих бобов.