Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир

Некоторые современные ученые мужи, чьи критические стандарты столь суровы, что они позволяют себе отвергать морские дневники Колумба как недостоверные, хватаются за эту историю о «неизвестном лоцмане» и проглатывают вместе с крючком, леской и грузилом. Отбросив все прочее, приведем настоящее возражение против этой байки – метеорологическое. Невозможно, чтобы судно «пронесло» через Северную Атлантику с востока на запад: призываю любого привести хотя бы один пример. Каравелла могла бы дрейфовать по пассату после шторма, разорвавшего в клочья все ее паруса. Если бы у судна оставалась хоть какая-то парусная оснастка, не было никакой необходимости дрейфовать на запад – можно было бы повернуть домой после того, как шторм утихнет. В августе-октябре 1940 года двое юношей с торпедированного «Англо-саксона»[67] за 70 дней проплыли на восемнадцатифутовой лодке от точки примерно в 800 милях к юго-западу от Азорских островов до острова Эльютера на Багамах. Предположим, что каравелла мифического «неизвестного лоцмана» потеряла все паруса во время восточного шторма, а затем ее отнесло к Антильским островам. Там бы она и осталась, не имея средств сделать новые. Это судно никогда не смогло бы проложить себе путь на север в зону западных ветров, а затем и к дому, если только на него не воздействовала сверхъестественная помощь, похожая на силу, бросившую колриджского старого морехода в мертвый штиль[68].

Почему же тогда эта история показалась правдоподобной столь многим людям из шестнадцатого века? Во-первых, еще до самого девятнадцатого века не существовало сезонных карт ветров, иначе ни у кого бы не возникло сомнений, что восточного шторма было бы достаточно для отправки каравеллы только в два места – либо в ад, либо на Эспаньолу. Во-вторых, возможно, какой-то пожилой и таинственный моряк действительно умер в доме Колумба, что дало повод для сплетен: «Этот старик, должно быть, указал ему дорогу!» Наиболее вероятно, что история о неизвестном лоцмане была придумана каким-то из недовольных на Эспаньоле, где Лас Касас впервые ее и услышал в 1500 году, а затем она приобрела популярность из-за прискорбной человеческой склонности пожинать лавры великих. Как цинично заметил фон Гумбольдт, в общественном отношении к великому открытию есть три стадии: сначала люди сомневаются в его существовании, затем отрицают его важность и, наконец, приписывают заслугу кому-то другому.

Невозможно определить, когда именно Колумб созрел в своих планах до такой степени, чтобы приступить к их реализации. Сбор «доказательств», судя по всему, продолжался не один год, а переписка Тосканелли, должно быть, была завершена не позднее 1481 года, поскольку в мае 1482 года флорентинец умер. Так или иначе, Колумбу стало известно, что Тосканелли придерживался той же идеи, считая, что путешествие на запад из Испании в Азию практически осуществимо. Заочно познакомившись с Тосканелли через лиссабонского флорентинца по имени Джерарди (или Берарди), он написал мудрецу, запросив подробности. Тосканелли ответил, приложив копию своего старого письма от 1474 года к Фернандо Мартинсу:

«Кристобаля Колумбо приветствует доктор Паоло!

Я замечаю твое великое и благородное стремление перебраться туда, где растут пряности. Поэтому в ответ на твое письмо я посылаю тебе копию другого письма, которое некоторое время назад, еще до войн за Кастилию, было писано моему другу, слуге светлейшего короля. Я посылаю тебе другую морскую карту, подобную той, которую я посылал ему. С ее помощью твои требования могут быть удовлетворены».

Письмо, приложенное к его другу Мартинсу, мы уже рассматривали в главе 4. Хотя это письмо и карта (ныне безвозвратно утерянная) дали Колумбу суть идей флорентинца, он захотел большего и написал снова. Второе письмо Тосканелли, также недатированное, выражает некоторую досаду по поводу назойливости Колумба и просто повторяет некоторые замечания из письма 1474 года. Заключительная фраза «Я не удивлен, что ты, человек высокой храбрости, как и вся португальская нация, полная благородных людей во всех великих предприятиях, воспылал желанием совершить упомянутое путешествие» указывает на то, что Тосканелли предполагал португальское происхождение своего корреспондента.

Помимо одобрения своего предприятия выдающимся ученым, Колумб получил еще одну важную вещь – заочное одобрение своих предположений, основанное на выводах Марко Поло. Знаменитый венецианский путешественник добавил около 30° долготы к самой восточной точке Китая, описанной Птолемеем. За царством Манги, Катаем, Кинсаем и Зайтуном, Марко Поло разместил сказочно богатый остров Чипунгу с вымощенными золотом площадями. По расчетам Тосканелли, путь от Испании до Китая должен был составить около 5000 морских миль, если только путешествие не будет прервано на мифическом острове Антилья («хорошо вам известно», как писал он Мартинсу) и в Японии. Колумб же считал, что более силен в навигации и в действительности океан более узок, чем предполагал Тосканелли.