Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир

Антонио де Марчена не был настолько тверд в своих представлениях о размерах земного шара, чтобы не выслушать аргументы Колумба. По крайней мере, этот монах относился к немногим испанцам, считавшим, что будущий первооткрыватель, безусловно, прав, и, по мере сил и возможностей, продвигал его предприятие. Этот человек, одинаково обладавший и воображением, и сочувствием, сумел рассмотреть перспективность индийского предприятия и стал его защитником. Следуя совету Антонио де Марчена, в первую очередь Колумб обратился к дону Энрике де Гусману, герцогу Медина-Сидонии, знатному испанскому вельможе и одному из богатейших подданных двора. Герцог определенно заинтересовался предложением и уже был готов пообещать снарядить флот для Колумба, когда из-за неблаговидного конфликта с герцогом Кадисским был вынужден покинуть Севилью, и переговоры с мореплавателем прервались. Затем Колумб обратился к дону Луису де ла Серда, графу Мединасели, крупному флотовладельцу в Эль-Пуэрто-де-Санта-Мария.

На этот счет у нас есть однозначные доказательства, подтвержденные современниками. Через несколько дней после возвращения Адмирала из своего Первого плавания, Мединасели (к тому времени ставший герцогом) написал великому кардиналу Испании письмо, в котором отмечал, что принял Колумба, когда тот впервые прибыл из Португалии, и решил поддержать индийское предприятие, предоставив генуэзцу «три или четыре хорошо оборудованные каравеллы, поскольку он не просил больше». Полагая, что для такого важного дела желательно королевское разрешение, Колумб обратился к королеве, которая назначила ему аудиенцию. Выслушав мореплавателя, Изабелла решила выставить его предложение на обсуждение специальной комиссии, согласившись при этом, что Мединасели может оснастить флот и инвестировать в средства в случае положительного решения. Позже она возьмет все расходы на себя, а герцог, на том основании, что великое путешествие, так или иначе, было косвенно с ним связано, станет умолять кардинала упросить королеву, чтобы та разрешила ему ежегодно отправлять несколько каравелл в недавно открытые земли.

Наиболее интересно утверждение, что Колумб тогда потребовал лишь не более трех или четырех каравелл, соответствующим образом оснащенных. Разумеется, Мединасели не имел права даровать наследственные титулы, должности или обещать десятую часть доходов от торговли с Индией. Следуя португальскому прецеденту на Западных островах, «Индия», в случае открытия ее Колумбом, могла бы перейти под суверенитет герцога, который, в свою очередь, имел право вознаградить первооткрывателя наследственным капитанством и любой долей доходов, которую сам посчитал бы нужным. Итак, если рассказ Лас Касаса о португальских переговорах 1484–1485 годов верен, то в Испании Колумб значительно снизил первоначальные аппетиты. Гораздо более вероятным представляется, что Лас Касас допустил ошибку и Колумб не требовал титулов, почестей и доходов вплоть до 1491 года.

Христофор был настолько человеком действия, так неизменно смотрел вперед, не оглядываясь, что в его сочинениях осталось очень мало каких-либо воспоминаний. Одна из записей точно фиксирует дату его прибытия в королевский город Кордову – 20 января 1486 года. Хотя Колумб опоздал и не смог застать короля и королеву (они уехали в Мадрид в конце 1485 года), он всегда считал себя постоянно находящимся у них на службе с самого дня своего прибытия.

Ожидая возвращения монархов, Колумб вступил в отношения с молодой женщиной из Кордовы по имени Беатриса Энрикес де Харана, которая в конце лета 1488 года и стала матерью Фернандо. Об этой женщине ходило много разных слухов. Одни историки утверждали, что Беатрис была знатной кордовской дамой, другие называли ее горничной гостиницы, где останавливался Колумб. К счастью, исследования моего друга Хосе де ла Торре в муниципальном архиве Кордовы позволили точно установить, кем же была Беатриса на самом деле и как произошла их встреча.

Крестьянская семья Харана давно обосновалась в Кордове, занимаясь садовничеством и виноделием. Беатриса, дочь крестьянина Педро де Торквемады (дальнего родственника Великого инквизитора) и Анны Нуньес де Харана, родилась приблизительно в 1465 году в деревушке Санта-Мария-де-Трассиера, расположенной среди холмов к северо-западу от Кордовы. Оба ее родителя умерли, когда она была ребенком. Вместе со своим старшим братом Педро де Харана (впоследствии он командовал одной из каравелл во время Третьего путешествия) она переехала жить в Кордову к двоюродному брату своей матери Родриго Энрикесу.