Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир

Родриго, хотя и был простым виноделом, отличался интеллигентностью и культурой, женился на девушке выше своего положения и жил явно не по средствам. Его сын Диего де Харана, троюродный брат Беатрисы, стал маршалом флота во время Первого путешествия. Хараны были друзьями и соседями маэстре Хуана Санчеса (впоследствии хирург на «Санта-Марии») и генуэзского аптекаря Леонардо де Эсбаррайи, лавка которого находилась недалеко от Пуэрто-дель-Хиерро в Кордове. В то время аптеки играли роль своего рода неформальных клубов общения врачей, хирургов и просто ученых-любителей. Колумб, вероятно, стал часто посещать эту botica[87], потому что она принадлежала его соотечественнику и служила местом сбора местных ученых. Там он и подружился с Диего, членом этого неформального клуба, был приглашен в дом отца и познакомился с юной сиротой, вскоре ставшей его любовницей.

Хотя наиболее сентиментальные и церковные биографы настаивают на факте тайного бракосочетания Колумба и Беатрисы, в его жизни нет ничего более достоверного, чем отсутствие такового обряда. Хотя Лас Касас и Овьедо заявляют, что Фернандо был рожден в законном браке, сам Колумб, дважды упоминая Беатрису в своих дошедших до нас трудах, в 1502 и 1506 годах, называет ее девичьей фамилией, а не своей женой. Беатриса пережила внебрачного супруга на четырнадцать лет и во всех дошедших до нас документах, в том числе и в нотариальных, упоминалась под именем Беатриса Энрикес де Харана, но никогда как донья Беатрис Колон-и-Энрикес или как вдова великого Адмирала.

Кстати, из того, что она лично подписывала документы, вытекает, что крестьянка Беатриса умела читать и писать, но вот о ее внешности, личности или характере нам ничего не известно. Мы даже не знаем, как долго Колумб оставался с ней – возможно, что их отношения прекратились уже после Первого путешествия. Тем не менее он помнил о Беатрисе всю свою жизнь, потому что в 1502 году приказал законному сыну Диего выплатить ей ренту 10 000 мараведи, полученных в награду за первое знакомство с Новым Светом, а в завещании от 1506 года поручил ему же позаботиться, чтобы «Беатриса Энрикес, мать дона Фернандо, моего сына, жила достойно, как человек, перед которым я в большом долгу, дабы совесть моя была спокойна и не тяготила разум».

Можно легко догадаться, почему Колумб так и не женился на Беатрисе, невзирая на то, что Фелипа уже скончалась. Такой брак не послужил бы ему на пользу. Донья Фелипа, знатная дама, помогла ему подняться в этом мире. Повторный брак мог бы иметь место только с дамой происхождением не ниже Фелипы, такой, например, как донья Беатриса де Пераса, за которой, по слухам, Колумб ухаживал в Гомере. Дочь крестьянина, непрезентабельная при дворе, была бы препятствием его честолюбию, даже когда он еще был просителем, и уж тем более неподходящей партией для Адмирала и вице-короля. Моральные аспекты подобных отношений не должны нас беспокоить точно так же, как они не беспокоили его современников. В эпоху, когда вельможи, епископы и видные деятели церкви открыто выставляли напоказ своих любовниц и добивались почестей и титулов для своих бастардов, никто не стал бы упрекать Колумба в том, что он не женился на матери своего второго сына. Более того, семья Беатрисы, очевидно, гордилась этой связью, поскольку ее двоюродный брат занимал ответственные посты во флотах Адмирала. Отношения между семьями Харан и Колон оставались по-родственному близкими, по крайней мере, на протяжении трех поколений. Дон Диего, второй адмирал Индии, не только выплатил Беатрисе ренту, как приказал отец, но и упомянул ее в своем собственном завещании, а его вдова, Вирейна донья Мария де Колон и Толедо, оставила щедрое денежное наследство племяннику Беатрисы Педро де Харана и его дочери Каталине. Кстати, именно Фернандо, сын незаконного союза и биограф Адмирала, впоследствии усердно и небезуспешно работал над защитой наследственных прав своего сводного брата дона Диего.

В конце апреля, когда в Андалусии почти лето, монархи снова поселились в Алькасаре Кордовы, расположенном прямо через Гвадалквивир от мавританского каменного моста, радом с великолепной мечетью, которая была заново переосвящена в кафедральный собор. Впервые Колумб предстал перед Фердинандом и Изабеллой, правлению которых его достижения еще только должны были придать ярчайший блеск.