Жизнь Ленро Авельца

– Республиканцы и демократы, правые и левые, социалисты и консерваторы – о чём наш спор? Только Божья правда абсолютна, а люди склонны заблуждаться. Так давайте попробуем развеять заблуждения! Давайте попробуем жить честно! Нужно помогать ближним – кто с этим будет спорить? Ближних нужно любить – кто с этим будет спорить? Бога надо любить, и надо ценить жизнь, – кто с этим будет спорить?.. Споры губят нас. Истина не рождается в спорах, она в них погибает. Только те политики, кого беспокоит личная выгода, будут это отрицать! Я скажу вам, каким должен быть политик. Я покажу вам. Настоящий политик, настоящий лидер – тот, кто будет любить и направлять, будет слушать все разумные советы. Вы скажете, невозможно примирить республиканца и демократа? И Иисус бы, скажете, не смог?.. Республиканцы за человека, демократы за всех людей – где тут противоречие? Я буду любить ближнего, как демократ, и я буду верить в Бога, как республиканец!

Я долго сомневался, выставлять ли свою кандидатуру. Я слишком долго убегал, я боялся. Но я обернулся и устыдился того, что в Америке сегодня называется политикой. Ради карьеры, ради амбиций отрицается правда. И когда я увидел, я понял, насколько был неправ. Америка страдает из-за таких, как я. Из-за тех, кто, забывшись в гордыне, предпочитает отмалчиваться… Но довольно, говорю я. Хватит прятаться. Страна умирает. Мы забыли, кто мы, и надо вспомнить. Разве может спасение мира, спрошу я вас, быть делом одной партии? Разве может быть так, что спасутся три тысячи, а миллиарды сгинут?..

Республиканец вы, демократ, «зелёный» или просто христианин – в моём правительстве каждому найдётся место. Мы не состязаемся. Отныне мы управляем страной. Мы все республиканцы, мы все демократы. Забудем о ярлыках! Забудем об обидах! Выслушаем и примем всех, кто хочет спасти мир, а не погубить. Мне не нравится, что с Америкой сделала демократия. Она научила нас искать врагов среди друзей. Я хочу это изменить. Я хочу стать первым президентом, кто объединит нацию, а не разобщит её. Если я республиканец и считаю аборт убийством, то как это мешает бесплатной медицине? Если я демократ и считаю, что нужно поднять минимальную зарплату, то как это мешает бороться за наши ценности?..

Он набирает воздух в грудь.

– Мы примирим врагов! Мы позаботимся о нищих, детям дадим возможности, которых не было у нас. Мы будем чтить могилы отцов и их заветы. Мы победим, друзья, мы не можем проиграть! Вы слышите? – Он указывает за пределы зала, и теперь, годы спустя, мне чудится фашистское приветствие. – Это люди. Это миллионы американцев желают проснуться, миллионы выброшенных за борт. Вашингтон презирает их. Нью-Йорк презирает их. Говорят, они отстали от прогресса… Но мы простим. Простим, только впредь откажем им в доверии. Если человек добр, значит ли это, что он отстал от прогресса? Может, это прогресс за ним не поспевает? И нужен ли нам такой прогресс?.. Я верю в прогресс милосердия и сострадания, а не видеоигр и наркотиков! Тот прогресс, которого мы заслуживаем, который мы, вы и я, дадим Америке и миру!..

И так далее в том же духе.

Он говорит будто гонится за паровозом, вроде бы и понятно, но быстро, быстро, быстро. Талантливый человек – не такой яркий, как Джонс, но и не узколобый, как Феосиф, и не психопат, как Ихаб Куливи. Нет, Бальдир Санит был талантливым политиком, верующим человеком, он искренне считал, что свобода людям только навредит.

И я даже не готов сказать, что категорически с ним не согласен.

Историю его возвышения вы прочитаете в одной из его биографий. Если вы интересуетесь политикой, вы не хуже меня знаете, кто такой Бальдир Санит, как он стал кандидатом на пост президента США от республиканцев – и «вопреки ожиданиям» победил соперника-демократа с помощью его же лозунгов и при поддержке его электората. Я только напомню вам пару вещей.

Во-первых, Санит не был новичком в политике. Протестантская секта, которую он возглавлял, уже давно спонсировала республиканцев и занималась лоббизмом.

Во-вторых, избрание Санита не стало неожиданностью. Программа, с которой он победил, уже давно озвучивалась и республиканцами, и правыми демократами, а для межпартийного диалога представляла идеальную платформу.

В-третьих, американцы вовсе не единодушно восприняли его приход к власти. В день инаугурации четыре губернатора ушли в отставку, а на улицах протестовали миллионы.

На самом деле триумф Санита и его «социального консерватизма» был не поражением демократии, а её настоящей победой. Американцы получили то, чего хотели. Если бы мне предложили возглавить штаб соперника Санита от демократов, я бы отказался.