Жизнь Ленро Авельца

Его могли остановить на уровне праймериз, но боссы республиканцев решили, что Санит сумеет стать новым лицом партии, и помогли ему победить. А ведь там проиграть он мог – и был близок к этому во время дебатов с губернатором Нью-Гэмпшира, когда тот устроил ему экзамен по международной торговле. Санит, как обычно, рычал, плёл словесные кружева, вскидывал руки, но так и не смог объяснить, как функционирует сетевой фондовый рынок и что такое специальные права заимствования.

Замечательно, что именно Санит – дитя демократии, законный наследник от брака популизма с охлократией – стал тем, кто поставил на паузу многовековую демократическую традицию США. После него партийный кризис углубился настолько, что власть перешла в руки олигархических группировок – и спустя две с лишним тысячи лет Америка повторила путь Рима, из республики стала империей.

Как и при античных принцепсах-императорах, политическая дискуссия в США сегодня сведена к борьбе за внимание президента-автократа, а реальная оппозиция загнана в подполье. И не факт, что крах этой новой теодемократии обойдётся человечеству дешевле.

Будучи реалистом, я не могу отрицать вред ежесезонной смены власти; будучи разумным человеком, впрочем, я никогда не смирился бы с тем, что необразованные, нахальные и самоуверенные павианы будут диктовать мне, как жить.

Удача мне благоволила, и я не устаю повторять, как счастлив родиться и жить в свободном обществе. В обществе поверх границ, в обществе вне финансовых трудностей, в обществе новой аристократии, которую я всеми силами пытался превратить в нормальную меритократию, которая, я верю, есть единственная разумная форма управления человечеством.

Но я никогда не забывал, что ветер удачи переменчив.

Со всеми моими талантами и способностями я вполне мог родиться не в семье миллиардера-сумасброда Авельца, а, к примеру, в племени химба в Намибии, или в деревне где-нибудь в Центральном Китае, под звуки перестрелок, или в семье фермеров в Кентукки, где в окружной школе вместо теории эволюции стали преподавать младоземельный креационизм, а чтобы попасть в университет, требуется вступить в ряды одной из протестантских сект.

Свобода – это воздух, понимаете? Получил сам – передай другому. Эта нехитрая логика сформировала мою жизненную этику, и исходя из неё, представив, во что обратится Америка под пятой Бальдира «Зверя» Санита, я вознамерился ему помешать.

Помню, как впервые обратил на него внимание. Я возвращался в Ньюарк из Нью-Хейвена, где Организация проводила экологический саммит, на котором откровенно скучал, шатаясь с делового завтрака на невкусный обед и пытаясь не уснуть. Какой-то журналист кинулся с разбега на мою охрану и получил по голове, но едва я повеселел, ожидая скандала, как явилась пресс-служба и всё замяла.

Помощник прислал мне фотографии из Эфиопии: там правительственный спецназ зачистил логово джихадистов – и всё бы ничего, вот только вместо опасных террористов бравые спецназовцы перестреляли студентов и сняли с них скальпы. Жестокие, но тупые ублюдки – один из них сделал фотографии и выложил в Сеть, и теперь кое-кто в Эфиопии жил в ожидании моего праведного гнева.

Я думал, как лучше преподнести докладную генсеку, пока ехал в машине обратно в Ньюарк и параллельно листал новости. Увидел речь Санита и сообщение, что республиканцы рассматривают его номинацию на пост президента. Я слышал про него, он вроде даже захаживал в Ньюарк, но так резко выйти в публичную политику… Я насторожился. А то, что я услышал в его речи, меня встревожило вдвойне.

Нет, он сделал обычные оговорки, которыми политики всего мира пытались отпугнуть назойливого Авельца: ко всем мы относимся с равным уважением и прочее. Но он сказал, цитирую, «атеист вряд ли может стать достойным гражданином», и он «приложит усилия, чтобы вернуть блудных сынов в лоно великой страны». В лоно великой страны, сказал он, а не в лоно великой церкви. Так, мимоходом, он Соединённые Штаты Америки, светское государство, созданное деистами, объявил теократией.

Никто даже не заметил.

И только я недоумевал: не ошибка ли это спичрайтеров, которые вместо заготовленной для кандидата в президенты речи всучили ему набросок воскресной проповеди телеевангелиста?

Как глава своей конгрегации, Санит часто выступал в Сети и на христианских митингах, и речь, которую он произнёс на съезде, гораздо больше подошла бы одному из таких мероприятий. Но публике нравилось – в этой экзотике было очарование. Республиканцы семьдесят три раза прерывали его аплодисментами.

У меня есть гипотеза: американцы долго ждали, когда с трибуны Капитолия им скажут то же, что говорят с кафедры. Дождались. Бальдир Санит пришёл и торпедировал наши представления о политической борьбе. Его кличка Зверь, запущенная «Вашингтон пост», имела двойное дно.