Жизнь лондонского дна в Викторианскую эпоху. Подлинные истории, рассказанные нищими, ворами и продажными женщинами

Мы вошли в другую ночлежку и проследовали в кухню, которая имела около 30 футов в длину и 18 в ширину. В очаге горел большой огонь. С одной стороны кухни стояли столы и скамейки. Вокруг них сидели люди и ели на ужин хлеб с селедкой, пили чай и кофе. Среди них мы заметили несколько женщин среднего возраста. С другой стороны кухни были стойки, как в кофейне. Там стояли несколько мужчин грубого вида. На стене висела полка с тарелками, аккуратно расставленными по порядку. На столах горами лежали бутылки, кружки, книги, шляпы, корзинки и рубашки, как в лавке подержанных вещей.

За одним из столов сидел седой старик, подперев лоб ладонью, — картина крайней нужды: старые, засаленные и рваные штаны, старое изношенное пальто и такие же старые рваные башмаки. Его лицо бороздили морщины, выдававшие его возраст, заботы и печали. Одежда на груди у него была расстегнута; спереди голова была лысой. У этого старика была длинная седая борода, руки были тонкими и худыми, и сквозь кожу на кистях рук просвечивали синие вены. Это был бедный бродяга. Он сказал нам, что ему восемьдесят восемь лет. Мы увидели около сорока постояльцев этой ночлежки мужского и женского пола разных возрастов. Многие из них были молоды, другие были очень старыми.

Мы пришли на Нижнюю Кит-стрит и, войдя в низкосортную ночлежку, увидели там молодых проституток, карманников и воров.

Мы посетили еще одну ночлежку самого низкого разряда. Она принадлежала одному человеку с дурной репутацией, на которого мы уже ссылались. Нас провела наверх в большую комнату, в которой стояли кровати, старая карга ужасного вида с грубыми чертами лица и темными усами. Ее волосы были седы, а лицо от темных страстей покрыто шрамами и морщинами. Вот такой она стояла перед нами: торчащая грудь, обрюзгшая фигура, темные, мутные глаза. На одном из пальцев у нее было два золотых кольца, а одета она была в ужасно порванное грязное светлое хлопчатобумажное платье; вокруг шеи был повязан грязный красный в крапинку платок, а спереди был виден грязный фартук, почти черный. Заметив, что мы разглядываем ее, она сказала: «Я старуха и не так молода, как была когда-то. Я не наслаждаюсь плодами своей тяжелой жизни, кто-то другой делает это».

Когда мы рассматривали кровати в комнате, мы заметили, что постельные принадлежности состоят из двух покрывал, двух простыней и тюфяка с подушкой в наволочке. Ночевка стоит три пенса. Согласно регистрации, дом может вместить тридцать постояльцев. Частыми гостями этого дома являются молодые женщины, женщины среднего возраста, проститутки самого низшего разряда и воры. У некоторых из них на лицах видны следы болезни. Владельцем этого позорного заведения является Д.Б. Мы видели его, когда ходили по дому: мрачного вида мужчина средних лет, рост приблизительно пять футов семь дюймов. Когда мы выходили из дома, старая карга стояла у подножия лестницы со свечой в руке, являя собой картину ужасающей нищеты.

В этом же районе мы отправились еще в один ночлежный дом с дурной репутацией, прибежище проституток и воров, главным образом молодых. Там мы увидели очень интересного мальчика. Он был прилично одет; у него были темные глаза и спокойное лицо с правильными чертами. Он был вором. Он сказал нам, что его родители умерли, и у него не было ни друзей, ни дома. Он не проявил никакого желания оставить эту позорную стезю. Несколько таких, как он, сидели за столом и ели на ужин селедку, камбалу, сливочное масло, хлеб и пили кофе.

В Джордж-Ярде мы посетили несколько более приличных ночлежек, чтобы получить более полное представление о жилищах бедноты этого района. Мы зашли в одну ночлежку и попали в кухню длиной 33 фута и шириной 18 футов. В помещении были расставлены столы и скамьи, как и в других ночлежках, виденных нами, а на стенах были развешаны полки для глиняной посуды. В углу кухни находилась раковина для мытья посуды, а в центре ее — газовая горелка. В кухне была хорошая вентиляция благодаря окнам. В очаге горел большой огонь, а по его обеим сторонам стояло по котлу. На каминной полке в ряд стояли кофейники и чайники. Пальто вешали на крючки на стенах и на каминную решетку перед очагом. Приличные на вид мужчины сидели вокруг столов; некоторые из них курили, другие писали, третьи ели простой ужин, четвертые откинулись на стульях, обессиленные от дневных трудов. В отдельно стоящих постройках располагались просторные помещения для мытья и туалеты. К этой ночлежке примыкала читальня. Мы зашли в спальни и увидели, какие там удобства и мебель. Там стояли железные кровати, покрытые набитыми шерстью тюфяками. На каждой кровати имелись две простыни, одно одеяло, покрывало, подушка и наволочка. Спальни проветривались при помощи воздуховода.