Жизнь лондонского дна в Викторианскую эпоху. Подлинные истории, рассказанные нищими, ворами и продажными женщинами

В дневное время некоторые мужчины нашего табора ходили по окрестностям и высматривали в полях подходящих коней, а потом приходили ночью и уводили их. Они никогда не уводили коней из конюшен. Как правило, они забирали свою добычу вдоль проселочных дорог, приводили коней на окрестные ярмарки и продавали их обычно за 10–12 фунтов. Кони, которых они крали, обычно были легкими и резвыми, такими, которые могли бы быть полезными для них самих. Они меняли им внешность, надевая на них маски, обрезая гривы и хвосты. Пока лошадь была в хорошей форме, они какое-то время держали ее у себя, и только потом, когда она выглядела более старой, продавали. Как правило, они отпускали лошадь пастись вдали от места стоянки табора, пока у них не появлялась возможность продать ее. Обычно краденого коня ставили вместе еще с одним-двумя конями, чтобы он не был так заметен. Тот же самый человек, который украл коня, часто ведет его на ярмарку, чтобы продать.

Цыгане не так часто воруют лошадей с ферм, как это принято считать. Заработать на жизнь им помогают жены и другие женщины, которые ходят по окрестностям и занимаются гаданием. Некоторые из них занимаются уличной торговлей, чтобы заработать себе на жизнь. Это делают мальчики и девочки, а также старики и старухи. Они продают корзины, щетки, веники и другие вещи.

Свое детство я провел, кочуя с цыганами, пока мне не исполнилось тринадцать лет. Как правило, я занимался тем, что ходил со своей скрипкой вместе с братьями.

Мой отец умер, когда мне было лет шесть. Одна дама в Саутгемптоне из методистской церкви заинтересовалась мною и моими братьями, и нас поселили там вместе с нашей матерью, и впоследствии я научился делать экипажи. Я прожил с матерью в Саутгемптоне пять или шесть лет. Мои братья были благонравными, трудолюбивыми ребятами, а я был непослушным и своевольным.

Первую свою кражу я совершил, когда мне было тринадцать лет. Я украл у своей матери шкатулку со старинными монетами и другими предметами и ушел в Кантербери, где попал в компанию проституток и воров. Те немногие деньги, которые у меня были, я вскоре потратил.

Тогда я разбил окно в лавке ростовщика, когда мимо проезжала телега, просунул руку сквозь разбитое стекло, вытащил чашу с золотыми и серебряными монетами и убежал с ними в Чатем.

Через некоторое время после этого однажды в полдень я оказался на дороге между Чатемом и Вулвичем, когда увидел приближающуюся карету. Кучер ловко правил лошадьми. Внутри кареты находились джентльмен и дама, а дворецкий и служанка сидели позади. Когда карета проезжала мимо, я запрыгнул на нее сзади, вытащил бумажник и одежду дворецкого и убежал с этим в близлежащий лес. Я продал их еврею в Саутгемптоне за три или четыре фунта.

Вскоре после этого я приехал в Лондон и познакомился с шайкой молодых воров на Рэтклиффском шоссе. Около восемнадцати месяцев жил там, снимая комнату в кофейне. Мальчишки зарабатывали себе на жизнь карманными кражами у джентльменов, в чем я вскоре стал большим специалистом. Потом я присоединился к шайке воров-мужчин и совершал карманные кражи у женщин, а жил я в течение некоторого времени в Уайтчепеле.

Несколько лет спустя я вместе с несколькими мужчинами участвовал в грабеже на дороге. Я помню, однажды мы узнали, что один человек раз в неделю имеет обыкновение ездить в один из банков в Сити за большой суммой денег, возможно, чтобы заплатить своим рабочим. Как правило, он заезжал по делу и в другие места в городе, а деньги носил с собой в синей сумке из саржи. Мы шли за ним от банка в различные места, куда он заходил, пока он не пришел на тихую улочку у Лондонского моста. Была темная зимняя ночь, мела метель. Я бросился на него и начал его душить, а в это время один из моих спутников отнял у него сумку с деньгами. Это был крепкий старик, одетый по-крестьянски. Тогда мне было около двадцати двух лет.

В то время я ходил в бары, где играла музыка и танцевали, и я играл на своей скрипке.

Вскоре я с несколькими ворами — все они были такими же молодыми мужчинами, как и я, — отправился на ярмарку в Мейдстоун. Один из нас увидел на рынке фермера, здорового мужика средних лет, который вытаскивал кошелек с большой суммой денег. Мы следили за ним с рынка и ушли на расстояние шестнадцати миль. Наконец, мы оказались на пустынном перекрестке, окруженном со всех сторон лесом. Ночь выдалась темной. Я подошел к нему, схватил его за ногу и с силой сдернул с лошади, а мои спутники стали помогать мне. Пока он лежал на земле, мы обыскали его карманы и вытащили кошелек, в котором оказалось пятьсот фунтов и немного серебряных монет. Он не очень-то сопротивлялся, и мы не причинили ему зла. Вернулись в Лондон и разделили между собой добычу.

Кабинка для посетителей

Кабинка для заключенных

Друзья, посещающие заключенных