Жизнь между мирами. Как найти ресурс в себе, когда все вокруг разваливается

С высоты четырех столетий можно сказать, что это было совершенным описанием комплекса – части нас самих, отделенной от эго, действующей автономно, но при этом обладающей достаточной силой, чтобы запереть нас внутри. У каждого из нас есть свой первобытный страх, архаический ужас, позабытое, но все еще живое воспоминание о сильном и травмирующем событии, которое заставляет нас застревать на месте, ложится мертвым грузом на наши плечи, порождает архаичные паттерны «борьбы или бегства», которое мы оплакиваем, но никогда не отпускаем от себя. «Налет мысли бледной» – это способ Шекспира описать эфирное, но осязаемое присутствие энергии, которая не позволяет нам действовать, замораживает нас в прошлом и оставляет нас в зыбучих песках пустыни привычного состояния.

Многие молодые люди, если не большинство, барахтаются в тревожном состоянии поздней юности или ранней зрелости, когда мозг все еще связывает свои полушария вместе, а эго купается в океане гормональных всплесков и импульсивного поведения. Родители не знают, что делать, часто думая, что их взбалмошные дети просто сходят с ума, забывают проявлять благодарность за все, что имеют, и доставляют лишь заботы и хлопоты. Если кто-то из нас может оглянуться в те бурные годы без сожаления, смущения или огорчения, то он или она прожили крайне пресную молодость или, возможно, находились все это время под кайфом и просто не в состоянии что-либо вспомнить. Огромное чудо, что кто-то из нас умудряется добиться столь многого в жизни, ведь большинство пребывает на эту землю по воле слепого случая или непостижимой милости богов.

Не существует единого Гамлета, нет ни одного окончательного прочтения его. Он стал своеобразным тестом Роршаха: каждая эпоха видела в нем что-то свое, возможно, проецируя на него свои собственные потребности, свои тени, свои слепые пятна. Естественно, я не могу избежать соблазна, чтобы не предложить свое ви́дение. Если на меня влияет моя повседневная работа психоаналитика, что ж, так тому и быть.

Я вижу Гамлета в каждом из нас. Кто из нас время от времени или даже каждый день не оказывался во власти некоего комплекса, в котором мы следуем за сценарием, указаниями, требованиями нашей личной и культурной истории? Кто из нас не топтался на месте, не шел на компромисс, не откладывал на потом, не искал оправданий, не обвинял другого, не отвлекался от решения насущной проблемы? Кто из нас не осознавал, что самое плохое в нашей жизни исходит от нас самих? Кто из нас в повседневных жизненных столкновениях вооружен непоколебимой самооценкой, готовностью принять вызов и пройти через то, что обрушивает на нас жизнь? Кто из нас не знал сопротивления, внутренней борьбы, вихря противоречивых мотивов и планов? Кто из нас не отворачивался от того, что глубины нашей души призывали нас сделать?

Кто из нас не отворачивался от того, что глубины нашей души призывали нас сделать?

Поступки Гамлета, его понимание собственной ответственности, его зависимость не столько от внешних обстоятельств, какими бы множественными и могущественными они ни были, сколько от самого себя и своей личности – все это делает его нашим современником. Если Гамлет испортит себе жизнь, то и мы испортим свою. Если он встанет с колен и попытается начать все с начала, то и мы способны на такое. Не будет большим преувеличением сказать, что Гамлет – наш кровный брат.

Положение Гамлета очень похоже на наше. Мы никогда не будем полностью знать реальной истории, никогда не достигнем кристальной ясности относительно того, что происходит вокруг и внутри нас, но мы будем по-прежнему призваны действовать так, будто мы все знаем и понимаем. И если мы потерпим поражение, то просто вступим в знакомые ряды человеческого клуба. Гамлет просит нас лишь о том, чтобы мы не забывали его. Так давайте будем хранить его в наших сердцах, слушать его историю и в то же время вспоминать о наших собственных незаконченных делах.

Пруфрок: никем не услышанная песнь и человек, застрявший навек

Разве я посмею
Потревожить мирозданье?
Каждая минута – время
Для решенья и сомненья, отступленья и терзанья[26].