«Жизнь моя, иль ты приснилась мне…»

Все были готовы к действиям, но не знали, кто начнет первым. Мужчина по соседству с Элиным креслом почувствовал театральную завязку и поднял кресло вертикально, чтобы чего-нибудь не упустить. Тут Аня подошла к Эльвире вплотную и с примиряющей, как ей казалось, улыбкой сунула ей в руки сумку.

— Скажи спасибо. Мне пришлось караулить твою сумку, растяпа. Посмотри, ничего не пропало, а то кое-кто подбирался к твоим сокровищам…

Снизив голос до шепота, Аня выразительно зыркнула в сторону любопытного соседа, тот почувствовал засаду и скрылся за развернутой газетой. Эльвира, растерявшись от уверенности Ани, стояла, прижав злосчастную сумку к животу и молчала. Она чувствовала, что попала в западню, но совершенно не понимала, кто в данном случае охотник, кто случайный прохожий, и где находится приманка.

Обычно, попав впросак или находясь в опасности, Эльвира нападала и, как правило, пробивала любую преграду, но сейчас она была дезориентирована. Никто не собирался прояснять перед ней ситуацию и выкладывать своих истинных намерений, все молча разбрелись по своим местам.

Дойдя до своего места, Анюта поняла, почему она не видела маминых глаз, Ольга, склонившись к коленям так, чтобы не видела Эля, давилась от раздиравшего ее хохота. Аня, чувствовавшая на себе внимательный взгляд Эльвиры, пыталась удержать маску вплоть до того, как закрыла лицо журналом и тоже прыснула. Ей было хорошо оттого, что она не совершила неприятного деяния, пусть и благого, и сумела с изобретательностью выпутаться из щекотливой ситуации. Ольга вполголоса выразила свое одобрение:

— Умница.

А Эльвира все стояла в проходе, переводя взгляд с Ани на своего соседа, с него на Марка и обратно.

39

Вера думала об Александре, несмотря на то, что он сидел напротив, она думала о нем, как о чем-то отвлеченном, как об удивительном явлении матушки природы. И действительно, он обладал удивительным качеством. Он умел завоевывать любое пространство, в котором появлялся, он проникал в него и воцарялся там. Он подчинял людей своим целям.

Александр ввалился в этот дом гостем из прошлого и принес с собой свои болячки, о которых сейчас рассказывал, свои проблемы и неудачи, заполнил собой все вокруг своей жизнью. Всего час назад Вера с трудом могла вспомнить его лицо, а сейчас он уже всецело овладел ее мыслями и помыслами, наполнил собою их дом и уже казалось немыслимым, как они столько лет жили без всего этого.

У Веры появилось желание во что бы то ни стало помочь Александру, причем это желание не было спокойным и осознанным, оно проникло в мозг, огибая сознание, и заполнило собою все пространство. Здесь не учитывались ничьи интересы, не важны пути достижения и средства, главное — Александр. Это уже было когда-то…

Если бы сегодня Вера не имела столь крепкие тылы, она, пожалуй, готова была «БЫ» броситься на борьбу с врагами Александра, но… стукнула входная дверь, очень вовремя, и путающий сознание туман рассеялся. Александр замолчал, виновато потупившись, как будто застигнутый на месте преступления. В комнату вбежал Снежок, внеся с собой запах холодной свежести. Он посмотрел на Веру, как бы проверяя, не причинил ли ей неприятности этот чужак, на его шерсти россыпью бриллиантов переливался не растаявший снег. Получив понимающую улыбку хозяйки, Снежок по-хозяйски стоя посередине комнаты, отряхнулся и улегся на свой коврик.

Вера и Александр уже не смотрели в лицо друг друга, в комнате повисла пауза, отмечавшая окончание разговора по душам и начало официальной части. Вера прислушивалась. «Ну, где же Игорь», — говорила ее напряженная поза. Издалека раздались четкие и неспешные шаги человека, который хочет, чтобы его услышали, дабы не попасть в неловкое положение. Подойдя к порогу комнаты, Игорь Михайлович остановился и заглянул внутрь.

— Все готово, — сказал он, обращаясь к жене.

— Хорошо. Алекс, Игорь натопил баню, ты можешь попариться один или с ним, как захочешь. Парная у нас хорошая.

— Мне надо ехать. Завтра у меня самолет, — устало проговорил Александр.

— Куда ты поедешь, почти ночь на дворе, оставайся. Не думай, ты нам не в тягость.

Алекс посмотрел на Игоря Михайловича, тот изобразил на лице ободряющую улыбку. Александр согласно кивнул.

— Мы с Игорем хотели еще кое-что тебе предложить… У него много знакомых в нашей медицине, его отец был профессором нейрохирургом. Мы хотим предложить тебе устроить консультацию по твоей болячке. Что скажешь на это?

Алексу хотелось сказать, что его задевает это «мы», которым она демонстрирует свою принадлежность этому мужчине. Ему хотелось сказать, что их жалость унизительна, и ему ничего от них не нужно. Ему хотелось сказать, что он не уверен в том, что он хочет жить. Еще ему хотелось послать все к черту и вернуться в свое карамельное небытие. Но он ничего этого не сказал.

— Я, может, и разгильдяй, но ты же знаешь, все, что касается здоровья, делает меня дотошным до мелочей. Я консультировался у светил Европы и Америки, поэтому никакая консультация меня не спасет. Чудес на свете не бывает.