Жизнь на гранях миров

Гастан взял две сотни солдат и верхом на самых быстроходных ахисах обследовал близлежащие районы, но нашёл лишь кострища, брошенные лагеря и оставленные стоянки. К величайшему горю Юсан-Аминах он вернулся ни с чем. Обратный путь в город был похож на траурную процессию…

«Я потерял его, – думал Ласоро, медленно идя по дворцу. – Лучшего друга, почти отца…» Приблизившись к покоям матери, резко свернул в сторону: боялся встречи с ней, её взгляда, молчаливого упрёка: «Ну как же, сынок, ты его ещё не нашёл?» – «Нет, не нашёл и вряд ли найду, пока не пересеку пространство и не узнаю, в чём дело. А вдруг Игоря нет и там? – император остановился, и слуга, на отдалении следовавший за ним, испуганно замер. – Вдруг Игорь погиб? – Ласоро поднял голову: – Этого не может быть, потому что есть ещё много картин, неисполненных и связанных именно с ним. Или я больше не вижу будущего…»

За обедом понял: мама плакала, хотя и пыталась скрыть отчаяние, овладевшее ею в последние дни.

– Ты должна верить, – прошептал он, склонившись к ней.

– Я чувствую горе и страшную боль, – отвечала она. – Каждый раз, когда я думаю о нём, у меня всё внутри разрывается…

«Странно, – Ласоро прижал салфетку к губам. – В моих картинах я вижу Игоря здесь и счастливым. Но мама чувствует тоньше…»

Едва настал вечер, он отправил слуг отдыхать и лёг на кровать. «Мне нужно перейти пространство, – сказал, обращаясь ввысь. – Я должен узнать, что случилось, найти Игоря – или не найти…»

Он спал очень спокойно и не видел снов, а когда открыл глаза, то ощутил, что продрог и хотел натянуть одеяло, но синие тени от фонарей, скользившие по потолку, сказали: ты не дома! «Наконец-то!» – едва не вскрикнул Ласоро, быстро поднялся и, осторожно продвигаясь по комнате, погружённой в полумрак, дошёл до двери. «А где же Света? – подумал он. – Ведь это – их комната. У них сейчас раннее утро, они должны спать…»

В зале несколько раз натыкался на маленькие предметы, разбросанные по полу, а подняв один из них, обнаружил резиновый мяч.

– Кто здесь? – вдруг раздался голос хозяина.

– Я!

Вспыхнул свет, и Ласоро, зажмурившись, прикрыл глаза рукой. В следующую секунду он ощутил себя в объятиях Игоря. Тот держал его крепко и так долго, что юноша успел ощутить то, чего никогда не чувствовал прежде: Игорь не просто рад его видеть, он ждал его, как ждут близкого друга, по-настоящему родного человека.

– Что случилось? – спросил Ласоро.

– Света погибла, – без предисловий ответил врач.

Юноша замер и несколько секунд стоял, будто его ударили. А затем испуганно спросил:

– А дети?

– Дети в порядке…

Игорь, видимо, спал на диване: скомканные одеяла сказали Ласоро об одиночестве и отчаянии гораздо больше, чем могли бы сказать слова. Он обвёл взглядом комнату: пусто, без Светы – пусто! Безысходность, боль во всём! И в том, как стоят детские бутылочки на краю стола, и как замерли на полу игрушки, и как застыла спина Игоря, который, сдвинув рукой одеяло, присел на диван.

– Садись, – тихо сказал хозяин, – я расскажу.

Он не плакал и не стонал, и вообще, рассказывал просто, но Ласоро не мог сдержать слёз: они катились градом, когда он слушал, как Света закрыла собой мужа, не позволив отрубить ему руки, и как воин легко поднял меч.

– Лучше бы я остался без рук, – повторял Игорь, сцепив ладони и крепко, до белизны, сжав пальцы.

Он вставал, ходил по комнате, а затем продолжал.

Её перенесли, положили прямо в спальне, но уже бездыханную, и она лежала очень тихо, а на теле не было ни одной, даже крохотной раны.

– Я так и не смог объяснить, отчего умерла жена, – продолжал Игорь, – меня чуть не заподозрили в каком-то страшном, изощренном убийстве. Но остались друзья, коллеги, они сделали фиктивное заключение о смерти: инсульт, и меня оставили в покое. Только как жить с этим дальше? Её мать: как мне смотреть ей в глаза?

Он ушёл в кухню и долго делал чай, и Ласоро слышал, как звенят чашки в его дрожащих руках…

Чуть позже, немного успокоившись, юноша спросил:

– Что ты собираешься делать?

Игорь помолчал.

– Нужно жить. Дети растут, мне их воспитывать. Только не знаю, как всё совместить: работа, дом. Ты видишь, я не успеваю, – он бросил взгляд на беспорядок. – Но самая большая трудность в том, что я просто боюсь отдать их какой-нибудь приходящей няне. Ты понимаешь: чужая женщина…

Ласоро внимательно слушал.

– Сейчас, – продолжал врач, – мать Светы помогает, но она слаба здоровьем, и долго ей не справиться.

– Я знаю, что делать, – внезапно поднялся юноша, – точно знаю, что делать, и прошу тебя выслушать меня.

«Император…» – подумал Игорь, глядя на его распрямившиеся плечи.

– Тебе нельзя оставаться одному. И лучше всего не оставаться здесь. Я объясню, – Ласоро говорил очень твёрдо, как человек, абсолютно уверенный в том, что следует сказать. – Ты не спишь на кровати: почему?

Игорь отвернулся.