Жизнь на гранях миров

Первая ночь шла очень тихо. Люди, ещё не измученные ожиданием, спокойно ходили по берегу озера, слуги суетились у костров, вельможи радостно общались в непринужденной обстановке. Ласоро и Юсан-Аминах сидели на высоком помосте; у ног императрицы поставили жаровню с углями, и она иногда наклонялась, чтобы погреть руки. Игорь поднялся и сел рядом на удобный стул.

– В этот раз всё по-другому, – улыбнулась она.

– Да, по-другому, – врач обвёл взглядом сияющий огнями лагерь, – теплее, сытнее, но не так романтично.

Юсан-Аминах засмеялась, бросив на него ласковый взор. «Ты чем-то встревожен», – подумала она. А вслух произнесла:

– Поэтому вы хмуритесь?

Игорь быстро глянул на неё.

– Я не хмурюсь, – возразил он. – «Знает ли она?» – подумал и спросил: – Где ваша охрана?

Юсан-Аминах обернулась:

– Вон там. Один, два, три, четыре… сбилась со счёта. Гастан приставил ко мне человек двадцать солдат.

– Но и сама, – Игорь склонился к ней, – будь осторожнее.

Её лицо согрелось, стало мягким и нежным.

– Я осторожна, – ответила в тон ему.

Два человека следили в эту минуту за Игорем и Юсан-Аминах: Ласоро, старавшийся смотреть в сторону, но тонко сопереживавший привязанности матери и врача, и – другой. Он стоял далеко, но видел и ярко освещённый помост, и людей, сидящих на нём. В его взгляде не было ничего сочувственного, лишь тяжёлое, пристальное внимание. А когда он отвернулся, то едва не разломал свою трость, ударив ею по придорожному камню…

Игорь спал. Во сне всё было проще: ни тревог, ни напряжения. Тёплый уютный дом, тихое утро, сонные личики малышей, которых он по очереди умывал в ванной. Только Светы почему-то не было, и он долго искал её, переходя из комнаты в комнату, звал и не слышал ответа…

День начался с того, что пришли люди и рассказали, что Ангел появился на самом верхнем озере, принесли воды в подарок императору. Ласоро, следуя традиции, пригубил немного и омочил лицо. В благодарность он одарил посланцев небольшой суммой монет. А спустя час или два слуга сообщил Игорю, что какой-то человек очень хочет поговорить с ним. Неподалёку от палатки стоял крестьянин.

– Господин, – начал он, – я знаю, что вы – врач, и лечите богатых людей…

– Не только, – перебил его Игорь, – я лечу всех, кто нуждается во мне. Что случилось?

– Моя жена. Кажется, она рожает.

– А зачем же ты взял её с собой, если знал, что ей пора родить?

– Да вроде рано…

Игорь повернулся, чтобы взять чемоданчик, но что-то остановило его. «Это ловушка!» – пронзила мысль. Опять посмотрел на крестьянина: простое лицо, во взгляде – ничего необычного. «А если не ловушка? Если и вправду преждевременные роды? И если я не пойду, ребенок может погибнуть».

Он вошёл в палатку и твердой рукой взял чемоданчик.

Идти пришлось минут двадцать. Солдаты охраны следовали за ним. Всю дорогу крестьянин рассказывал, как страдает жена, приводил подробности, и у Игоря отлегло от сердца: если врёт, то очень умело.

– Это её первые роды? – спросил.

– Нет, у нас уже трое.

«Значит, четвертый родится в самом необыкновенном месте», – подумал врач.

Несколько раз, огибая скалы, они выходили на площадки, с которых открывался изумительный вид. Игорь никогда не поднимался так высоко. Казалось, что озёра созданы по единому, кем-то задуманному гармоничному плану: все – в виде чаш, и только четвёртое – в виде плавной подковы. Он остановился и, переводя дыхание, любовался. Крестьянин терпеливо ждал.

Когда поднялись к пятому озеру, оказалось, что ловушки нет и женщина, действительно, ощущала схватки. Игорь дал ей лекарство и часа полтора сидел, следя за её состоянием. Наконец, ей стало лучше, и она даже попыталась встать.

– Ни в коем случае, – запретил врач, – только лежать, и обратно ехать в повозке.

Он долго инструктировал крестьянина, как правильно обращаться с женой, чтобы не вызвать преждевременные роды, затем оставил лекарства и, в сопровождении воинов, начал спускаться. Где-то внутри чувствовал напряжение и думал о том, что сейчас он наиболее уязвим. Кто угодно мог скрываться среди огромной массы людей, приехавших к озёрам. Но безмятежная красота вокруг успокаивала нервы. Войдя в лагерь, Игорь уединился в палатке и лёг спать.

Лишь на третью ночь появился Ангел. Высокий, с прекрасным ликом, он восхитил Игоря той нежностью, которая изливалась из его глаз на людей. «Духовное благородство, – думал врач, – выше которого и быть не может. Оставить свой тончайший мир и спуститься к нам, чтобы порадовать, освятить воду, а через воду – тела. Позволить нашей природе сделаться тоньше и этим приблизить нас к себе…»

Остаток ночи после того, как Ангел растворился, Игорь пребывал в необыкновенном расположении духа. Всё в нём пело, мир казался необычайным, окрашенным в небывалые тона. А потому он не заметил, как солдаты охраны, охваченные всеобщим ликованием, побежали вниз. Все, кроме одного: он стоял неподалёку и с тоской смотрел на воду. Но не двинулся с места, а потому и получил удар в спину: короткий, страшный удар ножом. Игорь повернул голову и увидел, как воин падает, но не успел закричать: мир внезапно накрыла тьма…