Жизнь на кончике скальпеля. Истории нейрохирурга о непростых решениях, потерях и надежде

Говорят, что человек, полностью поглощенный своей деятельностью, находится в состоянии потока. В таком состоянии перестаешь следить за временем и не обращаешь внимания на то, что происходит вокруг. Вас ничего не отвлекает, и даже ваше самосознание и чувство собственного «я» куда-то исчезли. В состоянии потока человек работает прекрасно. Концепцию потока выдвинул Михай Чиксентмихайи, который писал в своей новаторской исследовательской работе «По ту сторону скуки и тревоги» о том, что «это всеобъемлющее чувство, которое люди ощущают, когда действуют с полной отдачей». Он писал, что поток является верхом наслаждения, творческим полетом и концентрацией энергии. Находясь в состоянии потока, мы временно отсоединяемся от префронтальной коры головного мозга, одной из многочисленных функций которой является ориентированное на результат поведение. Когда наши нейроны пребывают в состоянии эффективной работы, мы меньше думаем и меньше чувствуем, что, в свою очередь, позволяет нам полностью погрузиться в то, чем мы в данный момент занимаемся.

Наш мозг создает альфа-волны, когда мы находимся в состоянии бодрствующего отдыха. Мозг ничем не занят, его можно сравнить с мотором, работающим на холостых оборотах. Альфа-волны появляются сразу после того, как мы просыпаемся, или когда мы ни о чем конкретном не думаем. Эти волны связаны с творчеством, идеями и вдохновением.

Иногда при выполнении какого-то действия может появиться ощущение потери контроля над ситуацией. Это чувство можно сравнить с состоянием свободного падения. Существует вероятность опасности, но у меня есть время, чтобы на нее отреагировать. То, что я должен сделать, не прописано в учебнике. Ни я, ни пациент не являемся машинами. Так, онкология развивается в теле самыми разными путями. Существует бесчисленное количество способов для того, чтобы «вытянуть» пациента. Надо импровизировать. Для этого нужны творческий подход и альфа-волны. Надо реагировать на те уникальные условия, которые задают тело и болезнь. Набор вариантов действий — словно ветки дерева, среди которых присутствуют правильные и неправильные ходы и тупики. Это словно книга из серии «Выбери собственное приключение». От твоего решения зависит, будет ли пациент жить или насколько он пострадает от неправильных шагов, которые ты можешь предпринять. И иногда эти неправильные действия ты видишь только после окончания операции.

Михай Чиксентмихайи писал: «Лучшие моменты обычно случаются тогда, когда тело и ум напряжены до предела, чтобы выполнить сложную задачу». Я бы еще добавил сюда фактор риска. Где-то между испугом от фильма-ужастика и реальным страхом того, что на тебя могут напасть, находится то пространство, которое я люблю, — захватывающее состояние, открывающее лучшие грани моего мастерства.

Я должен отгородиться от отвлекающих мыслей и сконцентрироваться. Я как бы попадаю в пространство вне времени, в котором все абсолютно спокойно. Именно такие моменты я переживаю во время операции. Когда ты работаешь на пике своих возможностей, то превращаешь какофонию в симфонию. Ты пребываешь в состоянии потока, однако оно не является самоцелью. Состояние потока — это не решение проблемы как таковое, а лишь инструмент, который ты используешь для создания условий, необходимых для разрешения кризисных ситуаций. Поток — это эликсир, помогающий работать в состоянии стресса. Для меня это глубоко медитативные моменты. Но это еще далеко не все.

Лично для меня в состоянии потока во время операции есть элемент восторга. Когда я нахожусь в этом пространстве, в этой энергии, действуют те же самые химические вещества, факторы роста и гормоны. Только игра по-крупному способна ввести меня в данное состояние и дать возможность испытать это редкое и уникальное ощущение. Так я себя чувствую сразу же после успешного завершения опасного маневра — совершенно спокойным, словно что-то выплеснул, израсходовал все боеприпасы, все химические препараты своего мозга. Это ощущение полного спокойствия — своего рода эйфория. Энергия без конца и края. На протяжении многих лет мной двигало желание искать и находить те случаи, в работе с которыми я должен буду выкладываться на все сто.

3. Самость

Я вошел в палату отделения интенсивной терапии, и лежащий на койке пациент тут же глазами показал мне, куда я должен взглянуть. На дальнюю от его головы часть кровати. Одеяло было аккуратно заправлено. Оно было совершенно ровным и натянутым. Казалось, что я смотрю на заправленную кровать в номере отеля, на которой еще никто не спал. И хотя я прекрасно знал, что меня ждет, вид этой части кровати сбил меня с толку и смутил. Я постепенно переводил взгляд к голове пациента, и под одеялом появился его торс с грудной клеткой, поднимавшейся и опускавшейся с каждым вдохом и выдохом. Пациент был похож на живой манекен для обучения искусственному дыханию. Торс и голова, ничего больше.