Жизнь на менопаузе. Как выжить среди приливов и бурь

Я первой приехала к назначенному месту у пристани Фрайдей-Харбор – минивэн, на котором я поеду смотреть на китов, должен забрать меня от кольца, расположенного напротив паромного причала. Я сижу на скамейке и читаю «Непрофессионалов» (The Unprofessionals), роман Джули Хехт 2008 года, написанный от лица женщины в менопаузе: «Я живу без души второй месяц и уже начала привыкать. Моя личность начала растворяться пару лет назад – может быть, задолго до этого, – но теперь я почти перешагнула рубеж сорока девяти лет, и процесс достиг кульминации».

Мы паркуем минивэн на черных камнях побережья залива Смоллпокс, который выходит в пролив Аро, выгружаем каяки и спускаем их на воду. Наши гиды – Мэтт, студент колледжа с убранными в хвост длинными рыжими волосами, и Уилл, недавний выпускник с севера штата Мичиган – рассказывают, как надевать спасательные жилеты и юбку, защищающую от брызг, как правильно держать весло и грести. Рядом со мной молодая пара: мужчина в ответ на вопрос, любит ли он косаток, повернулся и задрал рубашку, чтобы показать татуировку с горбатым китом. Другая пара с дорогим снаряжением работает на канале Animal Planet. Единственный человек, кто, как и я, приехал один, – женщина примерно моего возраста, бродвейский продюсер. Ее волосы выкрашены в черный, кожа сухая и бледная. Мы проверяем снаряжение – водонепроницаемые куртки и неопреновые боты. Мэтт говорит, что вставать в каяке нельзя ни в коем случае. Он показывает, как садиться в лодку, сначала оседлав ее, и как разворачиваться. Уилл объясняет, что, если мы увидим косаток, надо будет сгруппироваться в подобие «плота»: собрать каяки вместе и удерживать друг друга за весла. Так мы с меньшей вероятностью перевернемся.

Я сажусь впереди, Мэтт сзади, и мы кормой вперед выплываем на мелководье. Цапля хватает из воды серебристую рыбку и запрокидывает голову, так что она скользит прямо в клюв и дальше – вниз по длинной шее. На выходе из залива волны усиливаются. Я не ожидала того, как глубоко каяк погружается в воду, как он вихляет и подпрыгивает на каждом гребне. Мы гребем к маяку Лайм Килн, тому месту, где установлен гидрофон, звуки которого я слушала месяцами. Мэтт показывает на орлиное гнездо на вершине сосны и самого орла, сидящего в ветвях узловатого земляничника[111] с красноватой корой. Цвета удивительно яркие: желтая трава, красные стволы, темная зелень листвы, и вода – серо-голубая, с проблесками изумруда.

Уилл показывает на растекшуюся яичницей полупрозрачную, бледно-голубую медузу с ярким желтком в центре. В полосе прибоя по камням распластаны лиловые морские звезды. Мы отдыхаем в бурых зарослях нереоцистиса – каждая водоросль похожа на огромную луковицу с большой блестящей головкой и длинным плоским стеблем, извивающимся в глубине. Мэтт рассказывает о морских котиках – мы наблюдаем, как они разлеглись на скалах небрежными шматами сала, покрытыми гладким мехом. Я начинаю понимать, что наша поездка – это скорее знакомство с дикой природой, чем наблюдение за косатками. Когда мы разворачиваемся обратно в бухту на обеденный перерыв, становится очевидным, что китов мы сегодня не увидим. Я съедаю протеиновый батончик и прячу разочарование за стеклами темных очков.

Эмма Фостер – выпускница, посмотревшая 751-часовое видео с китами, которые легли в основу ее работы о менопаузе у морских млекопитающих, заинтересовалась южными резидентными китами, когда была интерном в Центре исследования китов на острове Сан-Хуан. «У каждого кита свой характер, – рассказывала мне она. – Некоторые игривые, другие – застенчивые». Фостер часами наблюдала за китами с исследовательского судна Центра, и в какой-то момент поняла, что выходные она тоже постоянно проводит в национальном парке Лайм Килн Пойнт, глядя на косаток с берега. «Ощущение, когда видишь их, не сравнить ни с чем, – сказала она. – Это очень странное, захватывающее чувство, оно не отпускает ни на минуту». В отличие от меня, Фостер запомнила особенности спинных плавников и пятен всех южных резидентов. Наблюдая за китами на видео, отснятым за пятнадцать лет, она узнала, что в те периоды, когда стае не хватало пищи, когда количество тунца резко сокращалось, во главе ее вставали самые старшие пострепродуктивные самки.