Жизнь на общем языке

Провожать Василия до приехавшей за ним машины Клавдия не стала, лишь смотрела в окно в кухне, как он подошел к большому джипу, открыл дверцу, задержался на пару мгновений. Подняв голову, посмотрел на окна их квартиры, увидел Клаву, помахал ей прощально и сел в машину.

А Клава, уткнувшись лбом в оконное стекло, расплакалась.

– Клавдия, – строгим тоном обратилась к ней Софья Михайловна, – что с тобой происходит? Чего это вдруг ты взялась рыдать?

– Мне нравится плакать, – шмыгнув носом и не меняя позы, ответила Клава бабушке.

– Раньше за тобой такие пристрастия не замечались, – заметила Софья Михайловна и спросила: – Или это связано с Матвеем?

Клавдия отлипла от стекла, вытерла ладошкой слезы, шмыгнула еще разок и, повернувшись к бабушке лицом, заверила:

– Это совершенно определенно связано с Матвеем Андреевичем.

– У вас разладились отношения? – усаживаясь за стол, спросила бабушка.

– Это настолько заметно? – невесело усмехнулась Клава.

– Клавдия, не тупи, как ты любишь говорить, – приструнила ее бабуля. – Я не слепая, не глухая и, слава богу, не в маразме, чтобы не заметить, что с тобой происходит. Ты вернулась из Монголии влюбленная, воодушевленная, вся парила и летала, как девчонка-подросток. И каждый вечер болтала с Матвеем по телефону и все смеялась. Но последние недели ты пребываешь в тяжелом нервном и напряженном состоянии и вон, – кивнула она подбородком на внучку, – плакать частенько начала. Нет, я понимаю, пока Матвей находился в опасной поездке на фронт, ты переживала и беспокоилась о нем, поэтому и находилась в подобном состоянии. Но, насколько мне известно, прошло уже две недели после его возвращения, а ты все в том же стрессе и тоске. И уже не болтаешь с ним по телефону. Поэтому я спрашиваю тебя: что такого между вами произошло, что ты находишься в таком нервическом состоянии?

– Матвей Андреевич предложил мне выйти за него замуж, – отчеканила ответ Клавдия.

– Ну, по мне, так это очень хорошее предложение, – улыбнулась Софья Михайловна и уточнила, видимо, на всякий случай: – Надеюсь, ты дала свое согласие?

– Нет конечно, – подивилась бабушкиной уверенности Клавдия.

– Позволь узнать почему? – надменно-вопросительно приподняв одну бровку, поинтересовалась Софья Михайловна.

– Ну, булечка, – почти простонала от необходимости что-то объяснять Клавдия, – мы же совсем не знаем с ним друг друга.

– А что, позволь уточнить, тебе требуется знать такого о Матвее помимо того, что ты о нем уже знаешь? – проделала снова трюк с бровкой Софья Михайловна, несколько озадачив вопросом Клаву. – Сколько у него было женщин и каких? Так ни один нормальный, уважающий себя мужчина никогда и никому не станет рассказывать о своих прошлых романах и увлечениях. Про серьезные отношения – да, расскажет, и только лишь для того, чтобы объяснить причины, по которым те отношения не удалось сохранить. Что еще ты хотела бы про него выяснить? Храпит ли он ночью, ходит ли в трусах по квартире или вообще без оных, закрывает ли зубную пасту и поет ли в душе, когда моется, и тому подобное? Так, дорогая моя, такое познается только путем совместной жизни. Самое главное, важное и основное тебе об этом мужчине уже известно: он честен, порядочен, надежен и по-настоящему предан своим близким. Это сильный волей и духом человек, труженик и ученый. Настоящий мужчина, и, что очень важно, тебе хорошо известна его семья. Мало кому из женщин доступен такой объем информации о мужчинах, с которыми они связывают свою жизнь. К тому же хочу тебе напомнить, что ты не сильно, как говорит Павел, заморачивалась таким вопросом, когда стала жить с этим твоим Владом.

– Просто я не относилась к нему настолько серьезно, да и к совместной с ним жизни относилась как к явлению временному, – пояснила Клавдия. – К тому же я его не любила.

– А Матвея, как я понимаю, ты любишь? – коротко усмехнулась Софья Михайловна.

– Да уж, елки его метель, – вздохнула обреченно Клавдия, – люблю. – Она посмотрела на бабулю страдающими глазами. – Да еще как, бабуль! – Еле удержала слезы и повторила: – Еще как…

– А он тебя? – уточнила Софья Михайловна.

– И он меня, – таки хлюпнула слезливо носом Клавдия.

– В таком случае не вижу препятствий тому, чтобы принять его предложение, – пожала плечиками бабушка.

– А вы с Пашкой? – напомнила ей Клавдия. – Я уже пробовала жить отдельно от вас, и ничего из этого не вышло. Да я отдельно от вас не хочу и не собираюсь. Как вы без меня? А как я без вас?

– Клавдия, – строго одернула внучку Софья Михайловна, чутко уловив, что та готова снова расплакаться, – это все решаемо. Это простые, житейские и бытовые вопросы и проблемы, которые можно уладить и решить. Дело не во мне и не в Павле…

– Хмр-фух… – попыхтел щеками Бобчик, привычно устроившийся у ног Софьи Михайловны.

– …и даже не в Роберте Ромуальдовиче, – продолжила прерванную Бобчиком фразу без намека на иронию бабушка. – Ты просто боишься.

– Чего? – в недоумении уставилась на нее Клава.