Жизнь на волоске

— Как стрела, пущенная огромным луком, рванулся со старта острокрылый самолет и в конце полосы круто пошел вверх. Оглушительный грохот раздался над аэродромом. Прежде чем мне сказали, что в кабине инженер-капитан Георгий Иванов, истребитель уже успел пройти верхнюю точку подъема и вновь устремился к земле. Скорость возрастала с каждой секундой. Когда до земли оставалось лишь несколько сот метров, самолет описал дугу и вновь устремился ввысь. Там он выполнил несколько сложных фигур и вновь вошел в крутое пике. Земля становилась все ближе, ближе… Казалось, нет силы, которая могла бы остановить стремительно падающую машину. Но в последний момент истребитель резко сломал траекторию полета и снова стал быстро набирать высоту, сопровождаемый нашими восхищенными взглядами.

Таким виделся полет с земли. Но и самые сложные фигуры высшего пилотажа были совсем не самоцелью, а лишь теми составляющими полета, которые призваны обеспечить успех в воздушном бою. При единоборстве в воздухе фигуры следуют одна за одной, чтобы запутать противника и лишить его возможности открыть прицельный огонь, но в то же время за всей этой воздушной акробатикой кроется упорный и целеустремленный маневр, завершение которого — атака. В бою летчику нельзя ограничиваться только показаниями приборов, для того чтобы побеждать, он должен слиться со своей боевой машиной в единое целое, воспринимать ее как живое существо, как продолжение себя самого.

И снова наш разговор возвращается к дням солдатской службы Георгия Иванова. Дней этих было триста шестьдесят пять, и они сыграли ни с чем не сравнимую роль в его становлении.

Солдатская служба нелегка, но именно она учит человека всем тонкостям и премудростям военного дела. И тому, кто сам носил солдатскую форму, легче понять многообразные армейские проблемы.

Георгий Иванов высоко ценит и свои курсантские годы, потому что именно благодаря им он сформировался как офицер и командир.

— А когда я стал офицером, — делится со мной Георгии Иванов, — то уже не забывал, что прежде всего я солдат. И в космосе я чувствовал себя верным солдатом нашего социалистического отечества, любимой Болгарии. В сложной и опасной ситуации мы с командиром космического корабле «Союз-33» Николаем Рукавишниковым держались, как и положено воинам, не теряя самообладания и делая все, что в наших силах.

Я интересуюсь, какие события периода солдатской службы и учебы в военно-воздушном училище оставили наиболее прочный след в его сознании и оказали значительное влияние на становление его ровесников, и Георгий Иванов отвечает, что в призывниках 1940 года рождения угадывался дух того пронизанного энтузиазмом и светлыми идеалами времени, когда каждый стремился отдать всего себя общему делу. Порожденный революцией 9 Сентября подъем задавал тон поведению и помыслам молодежи, формировал ее жизненную позицию. Выросшее в условиях социализма поколение унаследовало горячую кровь своих дедов и отцов. Сокурсники Иванова по училищу — а это был первый инженерный выпуск — отличались большой эмоциональностью.

— Многие события тех лет оставили неизгладимый след в моей памяти, — рассказывает Георгий Иванов. — Достаточно вспомнить о потрясшем весь мир первом космическом полете. Никогда не забыть, с каким волнением слушали мы сообщение, что на орбите находится первый космонавт планеты Юрий Гагарин. Как раз в тот день, 12 апреля, я был на практике на машиностроительном заводе имени Николы Вапцарова в Плевене. Как по команде, все прекратили работу и собрались на митинг. Разумеется, я тогда и не представлял, что пройдет не так уж много лет и мне самому доведется увидеть Землю через иллюминатор космического корабля.

Так как тема нашего разговора касается мужества, небезынтересно пристальнее вглядеться в родословную первого болгарского космонавта. Еще во время полета космического корабля «Союз-33» отец космонавта, коммунист, известный рационализатор-электротехник, кавалер Золотого ордена труда, отвечая на интересовавший многих вопрос, сказал: «У нашего семейства крепкие и сильные корни. Еще мой дед по материнской линии был участником восстания против турецких поработителей. Он был в заточении в Турции и на родину вернулся лишь после освободительной русско-турецкой войны 1877—1878 годов. Тогда же ему предложили в качестве награды 150 декаров земли. Но дед наотрез отказался: «Я сражался ради свободы Болгарии, а не ради личной корысти».

Однажды я спросил космонавта, каких он предпочел бы выбрать командиров, будь у него такая возможность. Без долгих размышлений он ответил, что выбрал бы только смелых и не боящихся принять ответственность на себя. Таким, например, был майор Стоян Стоянов. 1 сентября 1960 года в небе над селом Дренав Ловечского округа Стоян Стоянов не на словах, а на деле доказал, что такое доблесть, боевое товарищество и ответственность командира, — погиб в объятом пламенем самолете, чтобы дать возможность курсанту, которого он учил летному мастерству, выпрыгнуть с парашютом и спастись.