Жизнь на волоске

Никогда не забыть Георгию Иванову этого самостоятельного полета на планере.

Прежде чем надеть военную форму, Георгий прошел допризывную подготовку, и тем не менее первые дни и недели армейской службы произвели на него сильное впечатление. Многие события, которые в свое время казались значительными и важными, стерлись из памяти, но свой первый день в казарме и того старшину, что научил его наматывать портянки, Иванов навсегда сохранит в памяти.

О чем думал Георгий, когда лежал на узкой солдатской койке после первого в его жизни отбоя? Наверное, о том, что осталось позади, — о родном городе, о приятелях, о девушке, с которой дружил. И еще с волнением перебирал в памяти все события и впечатления прошедшего дня. Вспоминал, как утром в комендатуре в Ловече у них забрали паспорта, а им самим приказали через час прибыть на вокзал. Там же всех новобранцев разбили на несколько групп, не сообщив, однако, куда какая из них будет отправлена. С небольшим чемоданом в руке, в сопровождении родителей, родственников и друзей пришел Георгий на вокзал. Каждый из провожающих по-своему выражал свои чувства — большинство шутили и смеялись, а мать плакала и все шептала напутствия, какие, наверное, дает каждая мать, расставаясь с сыном. Уже в поезде Георгий узнал, что будет служить в городе Горна-Оряховица. Ехали шумно, с песнями и шутками. К вечеру прибыли на место. Они попали в строгие руки помощника командира взвода Керемедчиева, и сразу исчезла иллюзия, что ничто не изменилось. Прибывших ребят отправили в баню, а оттуда они вышли уже в военной форме. С удивлением рассматривали они друг друга. Спрашивали имена, смеялись и понимали: что-то безвозвратно ушло…

Рота, где началась служба Георгия Иванова, состояла только из солдат-первогодков. Уже на следующее утро горн поднял их в пять часов на зарядку. Затем начались занятия в классах, изучение устава, строевая подготовка — и так до вечерней поверки, после которой все заснули как убитые… Георгий быстро втянулся в армейскую жизнь и просто не замечал, как летели дни, недели и месяцы.

Летом 1959 года Георгий закончил второй курс в аэроклубе Горна-Оряховицы. Он рассказал мне об одном полете, который был для него в армии последним. Приближалась конечная точка маршрута. Дул сильный встречный ветер. Мотор уверенно пел свою песню. Георгий чувствовал, что он как бы слился с самолетом в одно целое. И ему самому хотелось петь. Когда человек любит свое дело, когда оно ему по сердцу, душа его не может не петь.

Мы говорим с космонавтом о людях, которые подали ему руку помощи и вели дорогой мужества, и он с благодарностью вспоминает своих командиров Христова и Зидарова, своих первых боевых друзей Парашикова, Синапова и Великова.

Осенью 1959 года Георгий Иванов был зачислен в Высшее военно-воздушное училище имени Георгия Бенковского. После успешного окончания училища в 1964 году он был оставлен в нем в качестве пилота-инструктора. А затем были новые воинские звания и новые должности в различных частях военно-воздушных сил. В начале 1978 года Георгия Иванова направили в Центр подготовки космонавтов имени Юрия Гагарина. Там он прошел специальный курс и в качестве космонавта-исследователя совершил космический полет на корабле «Союз-33», командиром которого был летчик-космонавт СССР Рукавишников Н. Н.

Один советский писатель заметил: «Человек всегда меньше в самом себе и больше в других». Чтобы больше узнать о Георгии Иванове, я обратился к его первому инструктору в училище и одному из его друзей тех лет. Вот что рассказывает полковник Цветан Стойковский:

— Я обучил более пятидесяти курсантов. Георгий навсегда останется в числе пяти лучших из них. Он тот человек, который не может не летать, и тот летчик, который не может посредственно выполнять поставленные ему задачи. На первый взгляд, он никогда не блистал, но всегда был первым.

Говорит Иван Велчев:

— У Георгия исключительный характер. Завидую его выдержке и крепким нервам. Он прекрасно летал и как курсант и как офицер. Всегда был одним из первых.

Наиболее значительным событием для Георгия Иванова в период солдатской службы явилось принятие воинской присяги, когда, опустившись на колено, он поцеловал Боевое Знамя части и с волнением произнес: «Клянусь!» По его собственной оценке, ни в какие сложные и опасные ситуации в это время попадать ему не доводилось, хотя каждый, кто поднимается в воздух, не застрахован от них. Сильные переживания сопутствуют всем без исключения полетам и прыжкам, взлетам и посадкам, не обходится без них и участие в учениях и маневрах. А у Георгия Иванова бывали дни, когда он по нескольку раз подряд поднимался в воздух. Он летал на всех типах боевых самолетов, которые находятся на вооружении болгарской Народной армии.

По мнению Георгия Иванова, сильные переживания не связаны только с риском и опасностями, каждый летчик в полете испытывает какое-то возвышенное чувство, которое словно бы несет его на своих крыльях.

А вот что рассказывает о полетах самого Георгия Иванова пилот первого класса полковник Веселин Стоянов: