Жизнь наизнанку

— Они ходят по рядам и собирают плату за место. Видишь у одного сбоку мешочек? Вот! Там собранные пульки таскают.

— Увесистый… — Заметил Федя.

— А то! — Гордо протянул Серега. — Мелкими делами не занимаюсь.

— Так ты что… — Федор даже обернулся на товарища. — Удумал слямзить этот мешок?

— Ага! — С совершенно счастливым видом ответил тот. — Здорово?

— Ты совсем? А как ты это провернуть собрался?

— А я и не буду. Это сделаешь ты.

— Что? — Федя не поверил своим ушам.

— Ты пойми. Ты девочка… Очень даже ничего, по-моему… — Серега было просил взгляд на ножки, выступающие из под длинной юбки и обутые в рваные башмаки, но взор уперся в крепко сжатый кулак Феди. Тогда товарищ отвернулся и, прокашлявшись, продолжил. — В общем, ты девочка, а они «мальчики». Усек? Ты заманиваешь их в одну из «этих» палаток, а уж там я поджидаю. Тюкаю по голове, и мы счастливые с мешком валим домой.

Чем дальше Серега говорил, тем сильнее вытягивалось лицо Федора, а кулаки сжимались. В какой-то момент даже захрустели суставы. Слишком не двусмысленно было сказано об «ЭТИХ» палатках. Какую они функцию выполняли не вызывало сомнения. Слишком часто в них заскакивали либо довольные парочки, либо обреченные женщины за определенную плату вели туда мужиков.

— Я не пойду на такое! — Решительно проговорил Федор и повернулся, собираясь уйти, но Серега догнал его и удержал за руку.

— Федь, ну Федь. — Затараторил он быстро. — Ну что тебе стоит? Ну, пожалуйста. Я ж на подхвате буду. Тюкну по голове — мало не покажется! Мне ж пятнадцать уже! — Федя с сомнением посмотрел на товарища, по щуплому виду которого было не сказать, что тому пятнадцать. — И оглянуться не успеешь, как дома будем и при деньгах. Ну, пожалуйста! У меня ж, ты знаешь, мамка больная, и сестренка мелкая в придачу. Мне деньги ой как нужны…

— Вот сам бы и наряжался… И… И… Продавался… — Его даже передернуло от этого слова, но глаза Сережки выражали такую нечеловеческую боль и щенячью преданность, что Федька сдался. Да и Любовь Михайловна всегда была с ним добра и привечала, беспокоясь, как о сыне.

— Ладно… — Махнул он рукой. — Только если не вырубишь его, я тебе нос сломаю. Или… Или…

— Хорошо. — Сразу заулыбался Серый. — Пойдем. — И потянул упирающегося Федю сквозь разношерстную толпу.

* * *

— Дядь, а дядь. Пульку хочется… — Раздался откуда сбоку тоненький голосок.

Детина с мешочком на поясе обернулся, пытаясь разобрать, кто из толпы вокруг к нему обратился. Наконец его взгляд упал на довольно миловидную худощавую девочку лет тринадцати — пятнадцати.

— Так иди и заработай, — пробубнил он, нахмурив брови. Шрам на левой щеке как-то съежился, образовав неприятную маску. — Я денег не даю. Я их собираю.

Товарищ за плечом заржал, как идиот.

— Так я это… — Замялась девочка, потом сделала еле заметный жест головой, указывая на одну из палаток, на которой висела табличка: «Не занято». — Заработала бы.

— А не мала ещё работать-то? — Поинтересовался сборщик, проследив за взглядом.

— Да ладно тебе, — раздался из-за спины голос второго. — Иди, помоги бедной девочке… — И вновь заржал. — Ей деньги, тебе приятное…

— И то, правда, — заметил первый, озираясь. — Слушай, потягай, а?

Федор с ужасом смотрел, как с этими словами первый снял с пояса мешок с деньгами и передал их второму. Серегин план можно было перечеркнуть. Целиком и полностью. И теперь ещё надо было как-то выпутываться из этой ситуации.

— Ну что «симпотная», веди, — слова как гром прозвучали в ничего не соображающей голове, а тяжелая рука легла на плечо, не дав рвануть оттуда сломя голову. Переставляя наполнившиеся вдруг тяжестью ватные ноги, Федя пошел в сторону палатки, которую предположительно занял товарищ.

Зайдя в палатку, Федор прошел глубже и обернулся. Следующему сзади мужику пришлось наклониться, когда он входил внутрь. И Серега уж был тут как тут.

Глухой звук чего-то металлического предположительно об голову, и грузное тело уже лежит на полу, мирно сопя.

— Сковородка? — Почему-то спросил Федя, смотря на тело сборщика, развалившееся посередине. У входа, в тусклом свете стеклянной банки, наполненной светляками, с выше названным орудием преступления в руках стоял его товарищ, тупо оглядывая результат своей работы.

— Ага. — Тихо ответил Серега, не предпринимая никаких попыток обыскать мужика.

— Где взял? — Федор чувствовал, что столь глупого разговора у него ещё не было. Да и ситуация была совершенно нелепейшая. А все из-за этого придурка со сковородкой в руках.

— Одолжил. — Пожал плечами тот. — Берем деньги и уходим?

— Ага. Только деньги там остались.

— Где там?

— Там. — Федя, все ещё смотря на тело, указал пальцем на дверь.

— То есть? Он их у входа выложил что ли?

— Не, Серый. Он их отдал второму. И тот ждет его на выходе.

— Круто… — Почему то промямлил Серега.

— Ага. Круче некуда. Да я тебя и весь этот план знаешь, где видел? Как выбираться будем? Этот второй все ещё там. Да и этот скоро очнется.

— А может его того?

— Что того? — Не понял Федя.

— Ну, сковородкой…

— Ага, иди, выйди и помахай там своей сковородкой. Он тебе ее..

— Да, — согласился Серый. — Глупо как-то.