Жизнь обреченных на смерть

— Когда в твоем сознании кто-то пытается неумело рисовать, сложно быть в чем-то убежденным, — усмехнулся Дэймон. — Но мне трудно представить, кто еще это может быть.

— И что же он тебе нарисовал?

Дэймон улыбнулся шире, подошел к доске Яго и на свободном фрагменте в сторонке изобразил слегка изогнутый овал, в центре которого написал БУМ!!! И добавил «два дня».

— Довольно информативно, — усмехнулся Яго. — Судя по всему, Джейсон уговорил Эрика помочь нам.

— Я не сомневался в этом ни на минуту. Он хороший парень.

Повисшее в кабинете молчание, говорило громче всяких слов. Друзья могли думать лишь о том, что Дэймону осталось жить два дня. Раздавшееся в голове Яго осторожное «тук-тук», заставило его расплыться в улыбке.

— Войдите, — настороженно пригласил Яго.

— Джакомо, это Ремиза.

— Очень рад.

— Да… Со мной связался Анри. До часа икс осталось два дня.

— Значит, развязка близка.

— Что ты будешь делать?

— Пока не знаю.

— Может, все-таки вернемся к попытке привести Габриэллу в чувства?

— Я не знаю, что еще можно сделать.

— Я могла бы попробовать направить силу Габриэллы, если Мина ее выпустит.

— Боюсь, что сейчас это мало возможно, в свете того, что Мина без сознания.

— Да, конечно. В любом случае, можешь на меня рассчитывать.

— Спасибо.

— Удачи.

Хоакин и Моника молчали с тех пор, как вернулись с Персоналия. Малкани Темо, словно статуя, сидела в кресле, и только редкое постукивание ногтей по деревянной ручке кресла, говорило о том, что красавица жива. Она настолько глубоко ушла в себя, что перестала дышать и моргать.

— Что скажешь? — не выдержав молчания, спросил Хоакин.

— Это было ошеломляюще, — потрясенно ответила Моника через мгновение. — Никогда не могла подумать о том, что объединенные силы Персоналия могут дать такое количество энергии.

— Вопрос даже не в количестве, — покачал головой Хоакин, — вопрос в качестве. Ты видела, какой чистоты разливалась сила? Она была совершенна! А ведь там не было ни Яго, ни Гастона, ни тем более Габриэллы! Может, Фали правы, и, объединив усилия, мы сможем сопротивляться демиургам?

— Хоакин, не хочу тебя разочаровывать, но я с трудом удержала этот поток. Об управлении речи быть не может.

— Может, если фокусом будешь выступать не только ты…

— Тогда не будет единого потока энергии! Возможно, если попробует Яго или Джинни… Они демиурги, им даны другие возможности. Если один из них будет управлять…

— Джинни отпадает. Она слишком неопытна. Яго уже немного освоился, но пока еще не справляется с той силой, которая досталась ему от отца. Всякий раз он работает на пределе.

— Фарана!

Усталые стариковские глаза с любовью смотрели на Джинни.

— Сердишься?

— А не должна?

— Я был тебе хорошим отцом?

— Лучшим!

— Я сделал все, что мог, чтобы ты была счастлива в тех обстоятельствах, в которых оказалась.

— Нихуш хочет представить меня обществу, как свою дочь, ты не возражаешь?

— Почему я должен быть против?

— Потому что это ты мой настоящий отец.

— Нихуш это делает не для себя, он был бы счастлив вновь уползти в свою дыру и никого не видеть. Он это делает для тебя. Ты заслужила эту честь. Миру давно пора отдать должное тебе по рождению уважение.

Джинни не знала, что сказать. Все это было как-то слишком.

— Почему он отдал меня? Почему именно тебе?

— Он хотел, чтобы его дочери росли вместе, чтобы дружили, чтобы у тебя было нормальное детство, образование. С другой стороны, если бы Габриэлла взяла тебя к себе, это вызвало бы слишком много вопросов. Их и так было предостаточно. К тому же, у нее хватало проблем и без того, чтобы воспитывать дитя Нихуша. А я был рядом. Он знает меня много лет, и знал, что может доверять.

— Он навещал меня?

— Не могу сказать, что слишком часто, но для него и это было уже подвигом. У тебя есть какие-то вопросы?

— Пока не знаю… Я потеряна, сбита с толку и не знаю, что спрашивать.

— Ну и к лучшему. Спросишь потом, когда придет время. А пока иди, отдыхай.

Дэймон остался ночевать в Малкури, по настоянию Джинни. Она категорически не хотела наносить визиты в дом Реналя, но и не была готова снять контроль со своего больного. В свете того, что Дэймону было необходимо подумать в тишине и покое, он был даже рад остаться в доме Малкани Куори. По крайней мере, здесь ему не придется объясняться с отцом. Было удивительно то, что его бессмертный папаша до сих пор не настоял на разговоре по душам. Это было не похоже на Реналя.

Едва заметное колебание силы заставило молодого человека подготовиться к ожидаемому визиту. Появившаяся из ниоткуда бабка с усмешкой окинула еще весьма болезненно выглядящего внука.

— Не ожидал тебя увидеть снова, — недовольно проворчал Дэймон.

— Я и не собиралась, но тут Анри…

— Что с ним? — Дэймон постарался вложить в свой голос всю тревогу, на которую был способен.

— Представляешь, он мне сказал «я просто счастлив, что ты отцепилась от Дэймона, больше мне ничего и не надо».

— Какой удар по твоему самолюбию, — криво усмехнулся Дэймон. — Ну и ты, конечно, не удержалась, чтобы подпортить ему и заодно и мне настроение.