Жизнь обреченных на смерть

Ремиза, дочитав это весьма экстравагантное приглашение, нашла глазами Реналя. На лице любимого отражалось понимание того, что он только что прочел. В игру включался новый игрок, от которого никто не знал, что ожидать. На чьей стороне выступит Нихуш? На что способна, оказавшаяся потенциальным демиургом, Дженевьева? Оторвавшись от лица возлюбленного, Ремиза встретилась взглядом с Магнаром. В глазах Кейсара Темо читалась тревога. Его явно напрягло возможное участие Нихуша в предстоящей борьбе. Похоже, он знал несколько больше, чем говорил. Возможно, Габриэлла рассказала ему больше, чем остальным, и в этих откровениях не было никакого упоминания о Нихуше. Хулиан задумчиво крутил в руках приглашение и не знал, что с ним делать. Стоящий без приглашения Хоакин встретился взглядом с Малкани Моникой, которая так же не стала обладательницей конверта. Увидев, что она находится в таком же неведенье, как и он, Кейсар Фоли взорвался.

— Может кто-нибудь объяснит несведущим, что происходит?

Реналь взял обязанность объясняться на себя.

— Нихуш Диаш де Коста оповещает нас, что намерен ввести в общество свою младшую дочь Дженевьев Диаш де Коста, для чего завтра устраивает бал в ее честь, на коей нас и приглашает.

— Нашел время! — потрясенно воскликнул Хоакин. — И где была все это время эта девица?

— У нас под самым носом, — презрительно фыркнула в сторону Хоакина Ремиза. — Это Джинни, якобы дочь садовника Малкани Куори.

Раздавшийся по залу шепот подсказал хозяйке дома, что она была единственной, кто понял, кто такая Дженевьева Диаш де Коста. Даже во взгляде Хулиана проскользнуло удивление. С пониманием кивал только потрясённый Реналь.

— Что это нам дает? — отставила в сторону эмоции Моника.

— Трудно сказать, — задумчиво ответил Реналь. — С одной стороны, девушка беззаветно предана семейству Валенте, с другой, она прямая наследница Нифреи. На чью сторону она встанет и на что способна…

— Никаких вариантов, — не раздумывая ответил Хулиан, — Джинни сделает все, что будет в интересах Джельсамины и Джакомо. Она никогда не предаст интересов этой семьи.

— Ты уверен? — с сомнением покачал головой Хоакин. — Вчера, когда она была дочерью простого садовника, ее преданность семье Валенте не ставилась под сомнение. А сегодня, узнав, что приходится дочерью одному из самых богатых, влиятельных и могущественных существ этого мира… Тщеславие страшная штука. Да и кровные узы, сильнее самых крепких цепей.

— Можешь думать все, что угодно. Джинни никогда не предаст Джельсамину, Яго и в первую очередь Габриэллу. — Резко бросил Хулиан. — И не надо забывать, что Джинни оказалась не только внучкой Нифреи, но и действительно является сестрой Джельсамины. Так что, в какую сторону качнуться узы родства в данном случае, еще вопрос.

— Думаю, что в свете вновь вскрывшихся фактов, нам необходимо разойтись и еще раз обдумать, что мы можем предпринять, чтобы спасти мир, — уже почти уйдя в себя, пробормотала Моника.

— Тем более, что до сих пор, у нас не было ни одного дельного варианта, — ухмыльнулась Ремиза. — Впрочем, мы хотя бы убедились, что в состоянии объединить все наши силы. Может Гаспар прав, и каким-то образом, это поможет нам остановить приближающуюся катастрофу. Но прежде чем мы разойдемся, я от лица всего Персоналия требую, что ты Хоакин прекратил свою идиотскую войну с Куори. Меньше всего нам сейчас нужны эти мелкие распри. Из-за своего тщеславия, что по твоим словам является страшной штукой, ты готов подвергнуть опасности весь мир.

Все в зале замерли. За тысячелетия их существования никто и никогда не смел что-либо требовать от Кейсара Фоли, да еще и в таком тоне.

— Хоакин, я жду.

Ремиза Монье не давала Хоакину ни одного шанса выйти из сложившейся ситуации достойно. Такой ее раньше не видели.

— Ремиза ты права. Мой поступок был эмоциональным и неоправданным в сложившейся ситуации. Я немедленно отведу войска от границ Куори и отошлю парламентария с условиями мирного договора.

Безразличие, покорность и скорость, с которой Хоакин согласился с ее требованием, напугали Ремизу. Меньше всего она хотела, чтобы сейчас один из самых сильных игроков опустил руки и отстранился от борьбы. Увидев успокаивающий взгляд Хулиана, она выдохнула.

— Все могут быть свободны. Объявляю собрание Персоналия инициированное сеймом Шагрин закрытым.

Яго стоял перед своей доской и дорисовывал недостающие элементы. Он зачеркнул вопросительный знак, над стрелой, направленной в сердце Мины и вписал имя Хельги Фоли. Напротив имени Шантэль он поставил знак равенства и написал имя бездушной богини. Почти все игроки были расставлены по своим местам. Дверь тихонечко открылась, и вошел Дэймон. Яго изумленно вскинул брови.

— Ты не слишком рано встал?

— Джинни разрешила. Сказала, что мне надо начинать двигаться.

— Что-нибудь о Мине новое есть?

— Нет, все та же песня — ей надо время, чтобы мозг восстановился.

— Это я уже слышал. Скажи мне что-нибудь новое.

— Со мной на связь вышел Эрик. Точнее, я думаю, что это он.

— Какие-то сомнения?