Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2

Смилга очень разоткровенничался и рассказал нам, как он без ЧК изловил всех Нобелевских нефтянников, которые якобы были в связи с правлением фирмы Нобель и Ко., находящимся заграницей. В числе таких нефтянников был проф. М. М. Тихвинский, с которым я был в очень дружественных отношениях еще задолго до войны. До прихода большевиков он находился на службе у Нобель, но после от’езда правления заграницу остался в России и начал работать с большевиками. Он был в особенности дружен с председателем Химического Отдела и членом Президиума ВСНХ, Л. Я. Карповым и, как он сам мне говорил, поверял ему все свои дела, — как служебные, так и личные. М. М. был ранее большевиком, был хорошо известен Ленину и принимал участие, как химик, даже в изготовлении взрывчатых веществ для снаряжения бомб. Но, вероятно, под влиянием насильственных действий ЧК он не мог оставаться в партии и возвратил свой билет. Я не раз беседовал с ним на эту тему и отлично понимал причину его ухода из партии. Но тем не менее М. М. остался навсегда революционером и социалистом, не способным изменить своих убеждений в пользу старого режима. Однажды он получил письмо из заграницы от одного из членов правления фирмы Нобель, с запросом о материальном положении служащих фирмы, оставшихся в России, и с предложением помочь им деньгами. М. М. довел до сведения своего начальства о содержании этого письма и, вероятно, просил Карпова узнать мнение по этому поводу самого Ленина. Обо всем этом он говорил мне сам, и кроме того, после казни М. М. Тихвинского я слышал тот же самый рассказ и от Ш. Ш. Елнина, его хорошего знакомого и сослуживца. В скором времени М. М. получил ответ самого Ленина:

«Я ничего^ не имею против того, чтобы к нам притекало золото из заграницы, только бы мы поменьше посылали его туда».

В. Н. Ипатьев в Лаборатории его имени Высоких Давлений и Катализа в Northwestern University

Вследствие такого ответа главы правительства, фирма Нобель стала переводить некоторые суммы денег в распоряжение М. М. Тихвинского для раздачи некоторым бывшим служащим этой фирмы. Во время одного путешествия Смилги по Волге для осмотра всех складов нефти он познакомился с заведующим флотилией наливных судов, перевозящих нефть из Баку. Этот начальник транспорта, фамилию которого я не помню, заведывал этой флотилией Д01 войны у бр. Нобель и потому хорошо знал всех наиболее видных работников фирмы. Смилга рассказал нам, что он пригласил этого начальника флотилии на ужин и после хорошей выпивки и закуски сумел так повести дружескую беседу, что выпытал от него фамилии всех лиц, которые получали денежную помощь от товарищества бр, Нобель. Все это было проделано при свидетелях большевиках. Как только Смилга приехал в Москву, он сообщил обо всем ЧК, и она тотчас же арестовала всех указанных лиц; я не могу припомнить, был ли в числе их также и начальник флотилии. М. М. Тихвинский, конечно, был арестован в первую голову и был расстрелян (как я уже упомянул ранее) в сентябре 1921 юда, причем ему вменялось в вину, главным образом, что он посредством тайной корреспонденции доносил фирме Нобель во всех деталях о состоянии добычи нефти и производства нефтяных заводов.

Этот рассказ Смилги произвел на меня очень тягостное впечатление и, может быть, именно он был причиной того, что я выпил лишнее и едва ли не первый раз в жизни приехал домой около 4-х часов ночи в сильном градусе, привел тем в удивление жену, так как в подобном состоянии, до этой пирушки с большевиками, она меня никогда в жизни не видала.

На этом же вечере я рассказал, что Главное Артиллерийское Управление просило меня взять на себе заботу об организации в СССР производство ядовитых газов и противогазов. Я интересовался узнать, как в неофициальной обстановке члены Президиума относятся к моему участию, в этом деле. Все тотчас же воспользовались случаем и выпили за процветание этого дела под моей эгидой, а П. А. Богданов прибавил:

«Ну, если Владимир Николаевич снова возьмется за это дело, то успех, наверное, будет».