Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2

Уже в Москве я получил извещение, чтобы я поторопился приехать в Ленинград, так как было решено устроить дополнительное празднование моего юбилея в день заседания Химического Общества. Так как Русское Химическое Общество не имело обычая устраивать празднование 35-летних юбилеев, то мне было предложено сделать очередной доклад о моих последних исследованиях в майском заседании. Председатель Общества перед моим докладом упомянет о том, что мой первый доклад состоялся 35 лет тому назад в мартовском заседании 1892 года под председательством Д. И. Менделеева. После заседания должен был состояться ужин по подписке в Европейской Гостинниде.

Когда я прибыл на заседание Химического Общества, в Химическую Аудиторию' Ленинградского Университета, то был очень порадован двумя обстоятельствами. Во-первых, аудитория была полна слушателями, а во-вторых, председатель Химического Общества, академик Димитрий Петрович Коновалов, который только в этот день прибыл из заграницы, узнав о моем юбилее, пожелал непременно приехать на заседание и сказать мне приветствие, несмотря на усталость от долгого путешествия (он приехал прямо из Парижа).

Несмотря на мое волнение, мой доклад вызвал большой интерес, и я получил дружные апплодисменты. После доклада Д. П. Коновалов сказал прочувственное слово, и указал на замечательное совпадение: 35 лет тому назад в Императорском Техническом Обществе в 1-ом Отделе под его же председательством В. Н. Ипатьев сделал свой первый доклад о химическом исследовании структуры стали. Д. П. отлично помнит мое первое выступление, и он заявил, что у него уже тогда сложилось убеждение, что из меня выработается серьезный химический исследователь. В своей ответной речи я поблагодарил Д. П. Коновалова за его всегдашнее внимательное ко мне отношение, а также высказал благодарность моему первому учителю А. Е. Фаворскому. Я пожелал также процветания Русскому Химическому Обществу, на заседаниях которого, слушая доклады старших членов Химического Общества, создавших школу русских химиков, молодые химики совершенствовали свои познания, учились, как надо вести экспериментальные исследования, и т. д.

Банкет, состоявшийся после заседания общества, прошел очень оживленно. На нем присутствовал президент Академии Наук А. П. Карпинский, академик Ф. И. Щербадкий, много химиков и инженеров (около 160 человек). Инженер Пальчинский произнес блестящую речь, в которой указал, что я не принадлежу к числу таких специалистов, которые, подобно флюсу, пухнут только в одну сторону. Бедный П. М. Пальчинский! Он тогда не предвидел, что дни его жизни уже сочтены: через несколько дней он был арестован (не помню, в который раз), а через 2 месяца оказался в числе 20 других жертв, расстрелянных в отместку за убийство Кавердой нашего полпреда в Варшаве, Войкова.

На этом, к сожалению, не окончились мои переживания, связанные юбилеем. Через один или два дня президент Академии Наук пригласил меня на чашку чая к нему на квартиру. К моему удивлению на эту чашку чая были приглашены все заграничные консула, находящиеся в Ленинграде, все академики и другие гости. Незабвенный наш президент Александр Петрович Карпинский в немногих словах сказал мне, перед всеми собравшимися, такое сердечное приветствие, которое никогда не изгладится из моей памяти.

Из сказанного можно было заключить, что я получил большее внимание, чем я заслуживал, и я чувствовал даже неловкость, что моя особа причинила так много хлопот людям. После всех пережитых волнений мне надо было бы поехать на отдых, но в первых числах июня я должен был ехать заграницу, в Германию, на новую работу, а кроме того должен был сделать доклад во время русской ученой недели в Берлине, которую немцы устраивали в честь русских ученых.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ НАУЧНЫЕ РАБОТЫ В РОССИИ И ГЕРМАНИИ

В Главном Химическом Управлении был возбужден очень серьезный вопрос относительно использовании больших количеств бензола и толуола, получаемого на коксобензоловых заводах. Этот вопрос сначала обсуждался в Главном Военно-