Жизнь, отданная борьбе

Мадата Осипова с должности заведующего отделом понизили до простого инспектора уездного комитета. Закономерен вопрос, почему с ним поступили несравнимо мягче, чем с другими армянскими коммунистами, дерзнувшими выразить свое несогласие с политикой Баку? Ответ на этот вопрос следует, очевидно, искать в биографии и личности Осипова. Видимо, не очень-то легко было исключить из партии большевика, вступившего в ее ряды в 1917 году, участника гражданской войны, одного из руководителей Гянджинского ревкома, занимавшего впоследствии ответственную должность в Москве и вернувшегося в Гянджу с положительной характеристикой от Московского горкома. Такой человек мог и пожаловаться в ЦК РКП(б) на произвол в его отношении. И не известно, какие последствия имела бы эта жалоба, ведь требование о включении в пределы автономии всех армянских уездов Карабаха было проявлением национализма с точки зрения Баку, а не Москвы (Уволенный и впоследствии восстановленный в партии односельчанин Осипова С. Абрамян рассказывал, что после своего увольнения он обратился с жалобой в ЦК РКП(б), и из Москвы в Баку была прислана комиссия для выявления причин увольнения его и еще группы армянских коммунистов из партии. Выслушав аргументацию представителя Азербайджанского ЦК, председатель комиссии заявил, что в просьбах включить Гянджинский уезд в состав Карабахской автономии (к тому времени уже учрежденной) нет ничего националистического и антисоветского. Равно как нет ничего националистического и антисоветского и в просьбах передать Карабах из состава Азербайджана в состав Армении, поскольку и в Карабахе, и в Азербайджане в целом, и в Армении действует Советская власть, а, кроме того, Армения и Азербайджан входят в единое федеративное государство. Исходя из этого, С. Абрамян и другие исключенные были восстановлены в партии с прежним стажем).