Жизнь Петра Великого

Адмирал Апраксин, собрав военный совет на острове Капельшер [Capel][1301] в середине июля 1719 года начал продвижение от островов Далерё [Dalers][1302]: высадившись на этих островах, он захватил большое число шведских солдат в плен и, захватив медные и другие рудники, уничтожил их до основания, спалив также все окрестные леса вместе с сельскими домами знати. В то же время капитан Сенявин [Sniavin][1303], подойдя с флотом из девяти кораблей к Стокгольму, высадил еще один десант на прилегающих островах. Крестьяне обратились в бегство, позволив московитам без труда захватить множество скота: его было столько, что после раздела добычи на каждые двадцать кораблей пришлось по шестьсот быков[1304]. Спустя несколько дней адмирал вместе с его галерами достиг Ландсорта [Landsort][1305], по дороге захватив два голландских судна, везшие зерно в Стокгольм. Он отправил вперед отряд из нескольких конных казаков: они, приблизившись на расстояние полутора лиг от Стокгольма, захватили одного капрала и восемь солдат из гвардии королевы. Затем с галер высадились несколько полков солдат, дерзнувших проникнуть до самых предместий шведской столицы: не довольствуясь захваченной ими огромной добычей, они предали огню все деревни и дворы, которые попадались им на пути, не щадя даже церквей, ведь лютеранские церкви они не считали священными. После проведенных подсчетов оказалось, что московиты предали огню и разрушили около восьми добрых шведских городов, более тридцати крепостей, около тысячи деревень, сорок мельниц, пятьдесят складов, четырнадцать железных рудников и два медных, не считая бесчисленного количества зерна, фуража и скота[1306]. Выразительно сказал об этом Вегеций: Qui desiderat pacem, praeparet bellum[1307][1308]. Эти жесткие действия московитов отрезвили шведскую королеву. Она прибегла к посредничеству г-на Остермана, чтобы передать царю свое письмо, в котором она просила его прекратить враждебные действия, чтобы она смогла подготовить мирное соглашение. Царь, который только этого и желал, уступил просьбам королевы и тотчас дал приказ своему адмиралу Апраксину прекратить военные действия против шведов и отвести флот в Лемланд [Lameland][1309], тем более что подходящее время года для мореплавания заканчивалось. Во исполнение приказа своего государя адмирал отвел корабли восемнадцатого августа. Восемь дней спустя близ Стокгольма появился английский адмирал Норрис [Noris] со своей эскадрой в сопровождении шведской эскадры под командованием адмирала Спарре [Spar][1310]. Англичане между тем распустили слух, что их прибытие навело страх на армаду московитов и обратило ее в бегство, однако московиты опубликовали подробное донесение о случившемся, из которого явственно было видно, как далеки от истины распространяемые неприятелем слухи.

Одновременно с этим г-н Картерет [Carteret][1311], посол Англии при дворе королевы Швеции, написал царю письмо, в котором содержалось предложение «короля, его государя, выступить в роли посредника, на что уже согласилась королева Швеции»; там также сообщалось, что «Его Величество король Великобритании приказал адмиралу Норрису направиться в эти воды, чтобы защитить торговые интересы английской нации и придать больший вес посреднической роли короля». Наконец, там говорилось, что «король, его государь, заключил соглашение с Христианнейшим королем и другими союзниками, в том числе и Швецией, о том, чтобы положить конец войне, много лет опустошавшей север». Кроме того, посол поручил адмиралу Норрису написать такое же письмо о том же предмете. Эти два письма были переданы от г-на Беркли [Berclei], английского дворянина, российским полномочным посланникам на Аланде, чтобы те передали их своему государю[1312]. Однако посланники эти, заметив оскорбительный и высокомерный тон писем этих двух милордов, не пожелали ни пересылать их своему государю, ни выдать Беркли паспорт, чтобы тот сам мог их доставить. Вместо этого они отправили того же Беркли с письмом к г-ну Картерету, в котором отмечали, что «это не подходящий способ решения столь важного вопроса, ведь Его Величество король Англии мог бы сообщить о своих намерениях царю или написав ему напрямую, или через посредство британских послов в Петербурге».