Жизнь Петра Великого

В то же время великий визирь, не слишком опытный в военных делах, совершил большую ошибку, сместив с должности капудана-паши[954] знаменитого Джанун-Ходжу [Gianun-Chogia], лучшего среди турок флотоводца[955]. Паша, пришедший ему на смену, получил приказ вывести в море триста кораблей и посадить на них сорок тысяч солдат. Топчи-баши[956], т. е. генерал артиллерии, получил приказ держать наготове значительное число орудий. Был смещен со своего места бендерский сераскир[957], которого подозревали в тайном соглашении с царем[958]. В то время от имени султана правили, с титулом князей[959], в Валахии — Константин Бессарабский [Costantino Bassaraba][960], в Молдавии — Дмитрий Кантемир [Demetrio Cantimiro][961]. Последний, при первом знаке неизбежного столкновения России и Оттоманской империи, решил изменить своему изначальному государю, вверившему ему княжество, но способному при любом своем капризе или же капризе визиря лишить его головы. Так князь Кантемир стал искать другого государя, от которого чаял получить Молдавию в вечное княжение своей семьи. В то время в том краю оказался Георгий Поликала[962], дворянин из Кефалонии[963], служивший врачом Толстому в Константинополе — он вез в Польшу рекомендательные письма царю Петру, желая поступить к нему на службу[964]. Князь Кантемир, тщательно удостоверившись в надежности Поликала, поручил ему передать царю собственное зашифрованное письмо, где обещал ему передать всю Молдавию, а также снабдить царскую армию всем необходимым провиантом, не испрашивая никакой награды, кроме как утверждения в собственном княжестве. Царь Петр, получив эти послания от греческого врача, тут же утвердил его при своем дворе, в особенности — при своей супруге-царице, о которой нам еще представится рассказать. Князю Кантемиру же он ответил, что за его доброе отношение к делу христиан князь не только получит всё искомое, но также царскую милость и покровительство. Одновременно он написал князю Валахии предложение перейти на сторону христиан, обещая его роду вечное княжение в той стране, с новыми привилегиями. Князь Валахии, воодушевленный этими обещаниями, ответил Петру обещаниями всяческой поддержки и признанием его своим легитимным правителем, как для него лично, так и для его народа. В самом деле население этих двух княжеств, как и другие народы греческой веры, начали смотреть на царя Петра как на ангела, посланного с Небес, чтобы положить конец тирании турок. И сам Петр, видя, сколь могучая и прекрасно вымуштрованная армия находится под его командованием и сколь медленно турки заканчивают свои приготовления, стал полагать, что Небо избрало его для низвержения тирании магометанских варваров и возрождения славы Империи Греков. Особенно эти чаяния подогревало пророчество, обнаруженное на могиле императора Константина[965]: согласно ему турок из Константинополя изгонит «белокурый народ» [Nazione bionda][966], под которым многие разумели русских и московитов. Царю это также давало надежду, что греки под турецким подданством при первой возможности восстанут и окажут ему поддержку. В то время распространились слухи, что великий султан[967] собрал на Черном море большое число кораблей, чтобы внезапно напасть на Азов[968], и царь предпринял значительные усилия, чтобы этого не допустить: на воду были спущены двадцать больших линейных кораблей, не считая флагманского корабля с 86 пушками и большого числа галер и галиотов[969]. Однако ход кампании не потребовал участия морских сил как той, так и другой державы.

Пока шли эти приготовления, послы Англии и Голландии в Константинополе[970] попытались предотвратить столь разрушительную войну, посоветовав королю Швеции заключить мир с царем. Г-н Джеффрис [Jefries][971], британский посланник, даже приехал в Бендеры, чтобы предложить королю Карлу решить дело миром. Однако этот государь, воодушевленный военными приготовлениями, которые ради своего шведского союзника предпринимала Порта, ответил лишь, что «не может заключать никакого договора с царем без согласия и участия Порты».