Жизнь по капельке. Медицинский детектив

Лектор закрыл стоящий перед ним лэптоп, что означало: лекция закончена.

— Александр Ильич, — перед Азиным собралась группа студентов.

— Слушаю вас, — доктор отложил в сторону стопку бумаг, которые собирался упаковать в свой объёмный старый портфель.

— Александр Ильич, — одна из студенток, раскрасневшись, обратилась к Азину, — в конце лекции мне всегда хочется вам аплодировать. Ваши занятия не похожи ни на чьи другие.

— Спасибо, — Азин выглядел смущённым. — Для меня лучшим проявлением благодарности будет ваше стремление следовать моим советам.

Студенты, смеясь и продолжая обсуждать услышанное, направились к выходу из аудитории, а Александр Ильич, складывая бумаги в портфель, поймал себя на том, что счастливо улыбается.

Глава одиннадцатая

Солнечный свет вот уже которое утро щедро разливался по улицам, оповещая о скором приходе весны. Ещё голые деревья оживились, почувствовав движение соков под корой, потянули ветки навстречу теплу. Люди торопились снять шапки, поменять зимние тяжёлые и мрачные одежды на разноцветные летние. Но Капа не доверяла ранним солнечным обещаниям и продолжала кутать свою худую шею в толстый шарф. Пытаясь размотать бесконечное кашне, она стояла в регистратуре, раскрасневшаяся от усилий и жары. Леночка смотрела на этот забавный процесс и слушала не умолкающую ни на минуту старушку.

— Это удивительно, милая девочка, как солнце меняет наше мироощущение. Вот совершенно такое же утро такой же среды, тот же будильник будит меня в то же время, но просыпаюсь я в абсолютно разном настроении в зависимости от того, есть ли на небе солнце или всё затянуто тучами.

Леночка согласно кивала головой, а Капа продолжала:

— И как замечательно приходить на работу и видеть людей, с которыми предстоит провести день, улыбающимися. Это так замечательно, что вы всегда улыбаетесь, Леночка! Вот не далее как вчера я столкнулась в коридоре с хмурым Азиным и подумала, как, вероятно, непросто работать с таким начальником. Как вы думаете, дорогая, Азин — тяжёлый человек?

Леночка, всегда готовая поделиться своим мнением по поводу кого-то или чего-то, оживилась:

— Я лично никогда не видела Азина смеющимся или улыбающимся, но ведь я не работаю с ним бок о бок, — женщина задумалась. — Многие говорят, что он слишком погружён в работу. А в морге, как я понимаю, немного поводов для шуток. Хотя, — Леночка улыбнулась, — медики — народ довольно циничный, шутят над всем, могут посмеяться и над жизнью, и над смертью.

— А как давно вы знаете Азина?

— Нельзя сказать, что я его знаю, больше со слов Томочки, Тамары Рустамовны, — заведующая автоматически перетасовала лежащие перед ней бумаги. — Она знает Александра Ильича, что говорится, со школьной скамьи. Её племянница была женой Азина, но после смерти девушки они почти не общаются.

Капа замерла и вся превратилась в слух.

— Азин был женат?

— Да, Катя пришла в госпиталь раньше него, сразу после института. Работала терапевтом в онкологическом отделении… тяжёлое, знаете ли, отделение. А лет через пять к нам перевёлся и Азин, не без Томочкиной помощи. Он был участковым в поликлинике, но терпеть не мог вести приём. И Катюша упросила Тамарочку организовать перевод и специализацию для Саши. Но они недолго работали вместе, поэтому не многие знают, что он был женат.

— И что же случилось с его женой?

— Она заболела, какая-то стремительно развивающаяся форма рака. Конечно, её сразу прооперировали, провели курс химии. Томочка говорила, что всё идет хорошо, но через пару месяцев ситуация ухудшилась и стало ясно, что поделать ничего нельзя.

Капа села напротив Лены, которая говорила взволнованно, периодически прерываясь, словно переждать подступивший к горлу ком. Воспоминания казались очень нелёгкими.

— Знаете, Капитолиночка Борисовна, мы с Томочкой — очень близкие подруги, и я тяжело пережила всё это вместе с ней.

— А что же Азин?

Леночка махнула рукой.

— Он, конечно, делал всё, что мог. Когда стало ясно, что Катя безнадёжна, он установил дома необходимое оборудование, системы… Катина подруга практически жила у них, меняясь с Сашей. Они не оставляли девочку ни на минуту.

Леночка осторожно смахнула набежавшую на глаза слезинку, но они вдруг покатились по её щекам одна за другой. Капа взяла коробку с бумажными салфетками и протянула начальнице.

— Вы знаете, Капитолина Борисовна, так трудно судить, что тогда было правильным. Я помню, Томочка не переставала плакать, говорила, что Азин мучает Катюшу, не дает ей уйти… что уже нет лекарств, которые избавили бы её от боли. Но Саша… Он не верил до последнего момента.

Капа, растроганная рассказом, тоже вытащила платок.

— Но ведь его можно понять — она была так молода.

— Конечно, — Леночка промокнула слезы. — Конечно, с одной стороны, я его понимаю. Но когда Тома приходила и рассказывала… Последние дни Катюша была так измучена, так слаба… она без конца повторяла, что не хочет умирать таким образом, что мы должны сказать Азину, чтобы он перестал… Но Александр никого не слушал, он был убеждён, что Катя бредит.