Жизнь по обмену

– Раньше да. – Задумчиво улыбнувшись, я вспоминаю наши прогулки вчетвером. – Джордж любит природу, он даже работает садовником. Сначала мы часто куда-то ездили, но после того, как мама упала и повредила колено, она уже не может так долго ходить. Джордж – это мой отчим, – добавляю я, сообразив, что до сих пор в разговорах с Паскалем всегда называла его только «отчим». – Но на самом деле он мне как настоящий отец. Мне было пять, когда мама вышла за него замуж. Понятия не имею, почему не зову его папой.

А ведь из всех мужчин в этом мире только Джордж действительно заслуживал называться этим словом. Интересно, он расстраивается из-за того, что я ни разу к нему так не обращалась?

– В последний настоящий поход мы ходили с Джексоном, – продолжаю я и вспоминаю о телефонном разговоре, который состоялся у нас с ним пару дней назад. – Господи, до сих пор поверить не могу, что он сломал мой жесткий диск. – Почувствовав, что во мне вновь закипает ярость, закусываю губу. – Прости, на самом деле я не планировала поднимать эту тему. Позитивные эмоции и все такое.

– Бред. – Паскаль сжимает мою ладонь. – Это же и было целью нашей встречи. Разве мы не собирались подбодрить друг друга, чтобы выдержать следующие две недели?

– Все так плохо, да? – цепляюсь я за фразу, чтобы отвлечь его – и себя – от Джексона и Лесли. – Не хочешь рассказать мне, что тебя так беспокоит?

– Минуточку! Так легко тебе от меня не отделаться. Кроме того, я уже пожаловался тебе на жизнь, пока мы ехали сюда. Теперь твоя очередь. Что ты будешь делать с книгой Лесли?

Черт!

– Не знаю. Стоит мне об этом подумать, я просто свирепею. Меня так бесит, что она считает, будто делать такие вещи – это совершенно нормально. Хорошо, не я одна вкладывала в книгу свой труд и мысли, а тексты, возможно, возникли только благодаря тому, что перед этим мы думали, что хотим смастерить и как это сделать, но… – Делаю глубокий вдох и пытаюсь притормозить, пока снова не завелась. – Я ошибаюсь, Паскаль? Может, она все-таки имеет право все это использовать? Может, она сама даже не задумывалась об этом?

– Она попросила твоего бывшего сломать твой жесткий диск, – серьезным тоном парирует Паскаль. – Так поступают, только если замышляют что-то плохое.

Я подавленно смотрю на него:

– То есть, по-твоему, она уже тогда думала издать книгу в одиночку?

– Вероятно, не конкретно так, но, во всяком случае, она хотела тебе навредить. Или боялась, что ты сама выпустишь книгу без нее, – предполагает он.

– Хм, может быть. – Под таким углом я на это еще не смотрела. Если она действительно обратилась к Джексону из страха, то…

– И тем не менее это не дает ей права красть твои тексты и выдавать их за свою интеллектуальную собственность, – мягко напоминает мне он.

– Я знаю.

Паскаль останавливается и поворачивается в мою сторону, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Ничего страшного, если ты решишь ничего с этим не делать, Холли, – говорит он. – Но если так, то, пожалуйста, поступай так только ради себя. Не из-за тактичности. Не из-за Джексона. Лишь ты должна решать, какой вариант принесет тебе больше спокойствия.

Он смотрит на меня с теплом и сочувствием, а его слова находят путь прямо к моему сердцу. Они раскрывают его и выпускают наружу всю боль, которую я так долго прятала внутри. Ну и пусть. Пусть грусть из-за предательства Лесли сдавливает мне горло, пусть злость на Джексона ранит как никогда сильно.

– Я уехала из Мейбрука, потому что там никто не поверил в мою версию событий, – наконец выговариваю я то, что давно держала внутри. – Все наши друзья встали на сторону Лесли. Даже Джексон. Все решили, что я настолько ее довела, что ей пришлось искать себе личного менеджера. Я ни секунды больше не могла там находиться.

Стоит словам вырваться на волю, как приходят слезы. Паскаль притягивает меня к своей груди, гладит по спине успокаивающими движениями и держит в объятиях, пока мое тело не перестают сотрясать рыдания, а дышать не становится легче. Мне не хочется, чтобы он видел меня настолько слабой, но в то же время он единственный, кому я рассказала эту историю полностью, так как чувствовала, что он меня поймет.

– Тс-с, – откликается он.

Когда его губы касаются моего лба, я осознаю, что больше не хочу его отпускать. Меня еще никто никогда так не поддерживал. Поднимаю голову, сморгнув последние слезы, и смотрю ему в глаза, которые говорят столько всего одновременно.

«Я тебя понимаю. Я ненавижу ее за то, что она причинила тебе такую боль. Я с тобой. Ты мне нравишься».

Он обхватывает ладонями мое лицо и ласково гладит по щекам.

– Мне очень жаль, что она так тебя обидела.

Вот они. Те слова, которых я ждала с того самого дня. Те, которые надеялась услышать от своих друзей… а особенно от Джексона. Те, которые полностью разрушают меня изнутри, потому что заставляют понять, насколько сильно меня до сих пор ранит прошлое. Но вместе с тем его слова исцеляют мою душу, будто ставят заплатку на трещину в моем сердце.