Жизнь побеждает

Из Вейгана в Ургу идут паломники, чтобы поклониться Хутухте — немилостивому божеству. По пути они встречаются с единоверцами — кочующими монголами. Иногда паломник приносит в свой улус смертельное заболевание. Когда он умирает, его тело, по буддийскому обычаю, кладут среди степи на землю. Хищные птицы — орлы, соколы, коршуны, луни — слетаются, чтобы полакомиться трупом; земля пропитывается кровью, насыщенной микробами.

В этом круговороте болезни недоставало одного звена: объяснения того, как хранит земля живого возбудителя болезни, каким образом передает его обратно человеку. Ведь, оставаясь долгое время вне живого организма, чумной микроб должен погибнуть.

На все эти вопросы науке еще предстояло найти исчерпывающий ответ.

Химики свели к одному элементу.— углероду — такие непохожие вещества, как алмаз и уголь. Бактериологам предстояло доказать, что одна причина — чумной микроб — лежит в основе и чумы, и болезни лобунга, и тех, которые до сих пор назывались махамари, вэнь-и, вэнь-цзай, хэй-вэнь. Но химики вели свою работу в лабораториях институтов, а тут задачу можно было решить только на месте эпидемии.

Гидрологи проследили подземные реки, которые посреди песков Голодной степи питают пустынное море Балхаш. Бактериологи должны были найти невидимые течения возбудителей болезни, которые выносят чуму в человеческую среду.

Только решив эти* вопросы, можно было поставить предел распространению эпидемий.

Первое оружие

В 1896 году болезнь вспыхнула в Индии. Она началась на окраине Бомбея, в нищих кварталах, прилегающих к торговым складам. Жители в ужасе бежали из пораженных районов. С угрожающей быстротой чума распространилась по Бомбею, вырвалась далеко за пределы городской черты и двигалась вдоль лесистых склонов Западных Гхат.

Чтобы помочь соседней стране, русские врачи решили послать для работы на эпидемии отряд специалистов.

Даниила Заболотн-ого обрадовало неожиданное предложение принять участие в экспедиции. Ему хотелось испытать свои силы в борьбе с этой самой опасной и, может быть, самой неизученной болезнью в мире.

Теперь он мог думать и говорить только об одном: Бомбей, эпидемия.

В библиотеке Заболотный перечитал все, что имелось об Индии. Делал длиннейшие выписки о быте, о древних караванных путях, о статистике смертности и о количестве осадков. В тетрадке в кажущемся беспорядке одна за другой следовали записи: «Отряд грызунов представлен чрезвычайно обильно, особенно богато родами и видами семейство мышей (Muridae), широко распространена здесь крыса, т. н. «банди- кот». Из порта Бомбей пароходы совершают регулярные рейсы в Коломбо (Цейлон), Занзибар (Танганьика), Аден, Карачи. Вдоль побережья проходит полоса наиболее обильных осадков — 2500 миллиметров в год».

Он еще не знал, зачем все это может понадобиться. Но знал, что понадобится непременно! Он знал, что эпидемия как в узле связывает все, чем живет страна. Преодолеть эпидемию можно, только распутав этот узел. Именно не разрубив, а распутав.

Перед самым отъездом он сообщил дома о своих планах. Решительно сказал:

— Такой случай врач не имеет права упустить!

Кто-то из товарищей спросил:

— У нас такая нужда во врачебных силах дома, в России. Почему вас тянет в чужие страны?

Заболотный подошел к карте мира, висевшей на стене, и вместо ответа, царапая карту ногтем, провел длинную линию от Бомбея, мимо Адена, через узкую горловину Красного моря в Средиземное и Черное — к нашим берегам. Сказал:

— Наш долг встретить чуму в начале ее пути, чтобы не увидеть в конце! В этом самое главное.

Так он готовился к первому своему бою с болезнью. Впрочем, разве это был его первый бой!

В молодости, еще будучи студентом четвертого курса медицинского факультета, Заболотный изучал- возбудителя холеры и методы борьбы с этим опасным микробом. Вместе со своим другом Савченко он выпил разводку убитого холерного вибриона I Заболотный думал, что, расправившись с мертвыми микробами, организм выработает антитела — особые, губительные для микробов вещества, которые дадут силы справиться с болезнью.

Чтобы доказать это предположение и дать возможность практически использовать его в борьбе с холерой, предстояло проделать еще один, самый трудный опыт: не на лабораторных животных, а на человеке проверить силу и надежность иммунитета — невосприимчивости, которая должна была возникнуть в организме в результате борьбы его с мертвыми холерными вибрионами.

Заболотный и Савченко решили произвести этот опыт на себе.

Сделав прививку убитыми вибрионами и выждав необходимое время, они выпили разводку живых микробов холеры, убивающую силу которых предварительно проверили в десятках опытов на кроликах и морских свинках.

Выпили, чокнувшись пробирками, как бокалами с вином.

— За жизнь! Так, что ли, хлопчик? — не улыбаясь, сказал Заболотный.

Вечером они сидели у окна лабораторного изолятора.

— Тебе страшно? — спросил Савченко.

Заболотный некоторое время помолчал. По привычке, он