Жизнь под кайфом. Откровенная автобиография

Когда мы ее проживаем, то наша жизнь и поступки показывают больше, чем слова. В сообществе мы обнаружили, что идея духовного пробуждения у разных людей выражается по-разному.

Тем не менее есть общее: обретение цели в жизни и конец одиночества. Многие из нас верят, что полное пробуждение не будет иметь смысла без полного спокойствия и поддержки других. Мы стремимся жить здесь и сейчас.

Когда я была близка к выписке из «Сабая», то мое стремление нести весть другим людям было грубое и высокомерное: «Я трезвая, всего добилась, а вы – никто». Этим я убивала человека. Я отчасти виновата в том, что произошло с Евгением Осиным. У него был сложный период жизни, он был взрослый человек, для него шаг – признания бессилия – был очень сложным. Его рано отпустили, после полутора месяцев прохождения программы. Те, кто знает саму программу, понимают, что этот срок ничтожно мал. Значит, отпустить человека со вспоротым животом в агрессивную среду. Ему жестко объяснили, кто он такой и как страшно все, что с ним происходит, и, по сути, дали пинок под зад… Я была не права. Давила на него, позволяла себе шутливый тон. Он пытался завести со мной разговоры о доме, квартире, о своем ансамбле, о нашей молодости… А я в ответ отвечала лишь: «Ну, что? Пить ты больше не будешь? Ты же понимаешь, что алкашня ни к чему хорошему не приведет».

Евгений пытался нам все время рассказывать одну легенду.

Якобы он не пьет, а журналисты «НТВ» подсыпали ему какую-то гадость, от которой он опьянел. Проблем с алкоголем у него нет, а есть проблемы с продажными журналистами «НТВ». Мы просто слушали эту историю, а нужно было по-человечески объяснить ему все его положение. К сожалению, в течение года его не стало…

В итоге с анонимными наркоманами у меня произошло странное и неприятное прощание. Каждую пятницу, поздно вечером, выбирали группу, которая голосовала за спиной у всех за желающих получить служение. Другими словами – трудовую повинность. Помыть пол, помыть посуду, приготовить напитки для обеда, сделать десерт.

В «Сабае» было смешное служение – «человек-будильник». Ты просыпаешься на пятнадцать минут раньше остальных и в пижаме стучишь в каждую комнату, громко и голосисто крича: «Подъем!» Однажды я тоже выпросила себе такое служение и внесла в него пикантную нотку: стучалась в каждую комнату и говорила ласковым голосом: «Доброе утро, мои дорогие алкоголики и наркоманы! Сегодня среда, нас ожидает занятие по йоге, написание аналитических работ и, конечно же, двухчасовое купание в океане. Вставайте, дорогие мои, а то я лично буду подходить и снимать с вас одежду». Все ворчали и хихикали, но уже с утра у многих было хорошее настроение.

В анонимных алкоголиках, понятно, никаких будильников не было, и вообще, последнее время эти собрания напоминали мне больше какую-то тусовку. Разные виды «модных тонизирующих китайских чаев энергетической силы», горы десертов и мат-перемат, причем через каждое слово… К тому же было очевидно, что я с самого начала была не слишком-то симпатична Стасу Пьехе…

Глава 21 Мои главные помощники

Из дневника мамы Даны Борисовой Екатерины Ивановны

Отсчет дней спасения Даны в моем дневнике начинается с 27 апреля 2017 года, с ноля часов. На следующий день, в 18 часов 30 минут Даночку, пусть и хитростью, удалось отправить на лечение в Таиланд. Раньше об этом я не смела даже мечтать. Максимум того, что я смогла бы успеть сделать сама, это обратиться в филиал клиники «Решение» Олега Болдырева. За три месяца до этого я оформляла кредит на 300 тысяч, и клиника пошла мне навстречу – сделала скидку в 40 % с помесячной оплатой. Лечение предполагалось принудительное. В январе 2017 года я обратилась к консультанту из этой клиники, который изучил Инстаграм моей дочери и помог мне советами. Но все эти меры, к счастью, не понадобились.

К тому времени веру в государственные медицинские учреждения я уже утратила. Пусть меня простят, да, государство делает многое, но человеческий фактор в казенных учреждениях аннулирует все усилия, уничтожает все. Презрительные слова «наркоман», «алкоголик», полное несоблюдение врачебной тайны, медицинской этики, использование при лечении тяжелых антидепрессантов, причем не тех, что нужны, а тех, что есть под рукой, психологи, которые тут же поделятся тайнами пациента – и хорошо, если с родственниками, а не со всеми своими знакомыми… Так возникает замкнутый круг, а в итоге – человек становится заложником антидепрессантов. Все это случилось и с моей дочерью.

Я безмерно благодарна Андрею, Марине, Никите, Лере, Прохору, Елене и всем, кто помогал мне спасать Дану! Во все последующие дни для меня самыми важными в жизни были весточки-эсэмэски, которые я получала от них из Таиланда:

25.04 18:13 «Все хорошо, Дана в самолете».

18:18 «Бог нам в помощь».

18:24 «Она во всем призналась».

18:31 «Вы герой и так сверх силы сделали, отдохните, наберитесь сил».

Мой ответ был один: «Я не герой, я мама. Спасибо».