Жизнь, придуманная ею самой

Дали разыгрывал спектакль восхищения его персоной, зрители активно играли роль статистов, а Гала – фурии. Всех устраивало, главное – позволяло сохранять интерес к Дали, а значит, приносило деньги.

Никому не приходило в голову, что игра давно стала нелепой, что актеры вовсе не таковы в действительности, какими кажутся. Близкие прекрасно знали, что Сальвадор надевает маску Дали, стоит появиться чужим. Но эти близкие тоже были частью игры и молчали.

Те, кто не играл, не понимали, иногда искренне, почему Гала безразлична ко всему, кроме денег.

И это тоже роль – меркантильной до жадности жены, которая не упустит ни доллара из своих цепких пальцев.

Может ли Гений быть меркантильным? Конечно, нет, он же Гений!

А вот жена может. О… этой Гале палец в рот не клади – откусит руку вместе с кошельком.

Гала смеялась, исправно изображала меркантильную злюку, всего лишь озвучивая требования самого Дали:

– Десять тысяч.

Это за участие в небольшом рекламном ролике.

И пусть теряют дар речи, все равно же заплатят, потому что если не они, то конкуренты…

– Пятьдесят тысяч.

За картину, которую Сальвадор написал за неделю между делом. Но платили, ведь завтра она будет стоить в два раза больше, а потомкам достанется целое состояние.

Говорят, Дали наживаются на его славе. Да, но разве только Дали? Разве те, кто покупает его картины, не наживаются? Ведь они создают наследство, которое озолотит их потомство и даже их самих через десяток лет.

Сальвадор однажды сказал, что самой дорогой будет последняя картина – когда все поймут, что больше он ничего не напишет. Они даже подумали сыграть на этом – объявить о завершении карьеры живописца и продать картину за сумасшедшие деньги. Сначала идея показалась блестящей, но потом Дали сообразил:

– Денег у нас и без того много, а что я буду делать потом? Создавать картины тайно? Меня же забудут через два года, а зачем жить, если тебя не помнят?

Однажды, наткнувшись на повторение своего шедевра, причем копию неудачную, но выдаваемую за настоящую, Дали рассвирепел, обещая за каждую подделку лично сворачивать шею.

– Гала, они же будут продавать меня за меня! Нужно добиться, чтобы фальсификаторов жестоко наказывали, иначе деньги потекут мимо нашего кошелька!

Гала нашла другой выход:

– Нет, нужно сделать так, чтобы картины и все прочее можно было покупать только у самого Дали.

– Я об этом и твержу. Пусть полиция работает получше!

– Мы обойдемся без полиции, еще и заработаем…

– Как?!

Пришлось всего лишь ставить свою подпись на чистых листах. Рынок наводнили подделки. Сначала качество было хорошим, потом стало похуже, а потом и вовсе безобразным. Дали так не писал, коллекционеры поняли, что платят деньги за подделки, и принялись жаловаться. Дали пожимал плечами:

– Я имею права ставить подпись на чем угодно, покупайте картины только у меня, тогда будете уверены, что это не копия.

Сработало, серьезные покупатели стали платить еще большие деньги и выстраиваться в очередь за шедеврами, созданными лично мастером.

А за подписанные листы дивиденды тоже были недурными.

И после этого кто-то смеет сказать, что Гала присосалась к славе Дали, как пиявка!

Славы Дали не было бы без Галы!

Эпатаж во всем, если он работает на известность.

Усы? Конечно, необычные.

Сальвадор экспериментировал с самыми разными, но остановился на длинных стрелках, к тому же загнутых вверх. Таких не было ни у кого, значит, запомнят.

Вытаращенные глаза? Тоже примечательная деталь.

Хмурая, словно фурия, жена рядом? Образ прекрасно работает, распугивая кого надо и заставляя опасаться обманщиков.

Но приходилось постоянно придумывать что-то новенькое. По усам и вытаращенным глазам узнавали, однако можно и примелькаться.

Гале уже надоело играть буку рядом с мужем, хотелось хоть небольшой свободы. Но рядом должен быть кто-то. Еще одна хваткая женщина? Опасно… Даже мадам Калашникофф со временем стала опасной, хотя на роль самой Галы не претендовала.

Тогда появились толпы молодых симпатичных девочек и мальчиков.

Дали, как всегда, рассчитал верно – публика визжала от восторга. Но главное – он заполучил известность у молодежи, очень многие поверили в возможность стать частью свиты Великого. Гала, посмеиваясь, наблюдала новый спектакль, который муж талантливо играл под ее руководством. Ее устраивала возможность иногда отсутствовать, пока Сальвадор таскал по кабакам красоток вроде Аманды Лир.

Неужели кто-то подумал, что спектакль разыгрывается без ведома режиссера?

У Сальвадора юные спутницы вроде Аманды?

Ерунда, те, кто верят в их связь, не знают Дали.

Да, он соорудил бассейн, чтобы Аманда могла демонстрировать свое обнаженное тело, купаясь там. Но сколько художники видят обнаженных натур за свой век! Если всех подозревать в связи, то лучше об этом вообще не думать.

К тому же обнаженная Аманда доказывала вранье, которое сам Дали и придумал – что это бывший парень. Дали нравилось показывать на Аманду, мол, смотрите, у нее нет яичек, следовательно, это не парень!

Дураки заглядывали в бассейн, убеждались и радостно кивали.