Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой (СИ)

— В таком случае до свидания, я вернусь утром. До тех пор я бы посоветовал вам сотрудничать с мадам Помфри, так как я не потерплю ничего другого. Нам ещё предстоит разобраться с вашими многочисленными проступками на этой неделе.

«Многочисленными? Всё, что я сделал, это отказался принять дурацкое зелье… и попытался сбежать из лазарета… и пропустил отработку… и занятия… дважды… и нашу встречу… и ослушался мадам Хуч, с которой всё и началось. Но это только… ну… шесть всего! Вы же не назовёте шесть капель «многочисленными», правда?»

Гарри думал об этом с некоторым трепетом.

«Почему моё чувство самосохранения так ужасно подводит меня всякий раз, когда я нахожусь рядом с этим человеком?»

Тут его осенило.

«Если он на самом деле уйдёт, то, может быть, действительно не собирается бить меня за это? Он не кажется особенно сердитым».

По факту, внезапно сообразил Гарри, Мастер зелий всё это время вовсе не выглядел сердитым. Потом Гарри вспомнил, что сказал Снейп, прежде чем поймал его в свой захват: «Очень хорошо, просто постарайтесь помнить, что я не хотел этого делать».

Это было… интересно. С каких это пор мужчины выражают сожаление по поводу своих издевательств? Тётя Петуния пару раз так и делала, но Вернон не скрывал, что ему нравится причинять боль Гарри.

«Не вздумай доверять ему, дурак. На этот раз он не причинил тебе вреда, но, вероятно, это была случайность. В конце концов, ты сбежал до того, как он добрался до твоего горла».

Однако над странным поведением Мастера зелий определённо стоило подумать.

Гарри услышал, как Снейп ушёл, и расслабился при звуке закрывшейся двери, но некоторые сомнения у него всё же возникли.

«Я в самом деле выиграл переговоры с этим человеком. Чего мне не хватает?»

Поппи оставила Гарри одного ещё на пару минут, а потом позвала его:

— Гарри, выходи, пожалуйста.

Гарри задумался. Он по-прежнему не хотел покидать своё убежище, хотя и несколько успокоился. Голос колдомедика стал строже:

— Гарри, ты сказал, что выйдешь, когда профессор Снейп уйдёт. Он ушёл.

«Я так сказал? Чёрт! Это единственное место, где я смогу спать во всём этом дурацком лазарете».

Гарри встал, глубоко вздохнул, открыл дверь и вышел из кладовки с высоко поднятой головой. Затем он прислонился к закрывшейся двери, пытаясь принять небрежный вид и не показать желания держаться на расстоянии от оставшегося в комнате взрослого, безучастно глядя на Поппи.

«Предательница».

Поппи молча посмотрела на него, а затем тяжело вздохнула.

— Гарри, если ты ждёшь от меня извинений, то этого не произойдёт. Мы с профессором Снейпом дали тебе множество шансов принять зелье самостоятельно. Я предупреждала тебя, что попрошу его о помощи, если ты не выпьешь лекарство добровольно, но ты всё равно отказался. Ни профессор Снейп, ни я не хотели принуждать тебя, но отпускать тебя без зелья было бы слишком опасно, поэтому у нас не осталось выбора.

Гарри на минуту задумался.

«Я уже говорил тебе, что «для моего же блага» — недостаточно хорошее оправдание… Но, хотя это было не весело, ты действительно не причинила мне вреда».

Внезапно он понял, что мадам Помфри всё ещё говорит.

— …и если ты так стремишься защитить себя, почему бы тебе не принять это зелье? Я же объяснила, зачем тебе это нужно. Ты отказался от него, потому что у него плохой вкус и ты устал от моих указаний, что делать. Но это не оправдание для того, чтобы закатывать истерику, как избалованный ребёнок, когда мы с профессором Снейпом просто пытаемся вылечить тебя.

Гарри посмотрел на неё, потом уставился в пол.

«Она права».

Наконец он достаточно успокоился, чтобы понять это.

«Я облажался».

Он также понял, что верит ей, по крайней мере, в отношении неё самой.