«Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»

С. 283Ведь его знаменитый “Крокодил” посвящен: “Коле и Лиде Чуковским, моим многоуважаемым детям”. – На контртитуле книги К. Чуковского “Приключения Крокодила Крокодиловича. Поэма для маленьких детей” (Пг., 1919) была помещена такая надпись: “Посвящаю эту книгу своим глубокоуважаемым детям – Бобе, Лиде, Коле”. Перечисляются дети автора – Борис Корнеевич (Боба) (1910–1941), Лидия Корнеевна (1907–1996) и Николай Корнеевич Чуковские.

С. 284Исследуя творчество Некрасова… целые картотеки и статистические таблицы. – Творчеством Некрасова К. Чуковский занялся еще в 1912 г. В 1920 г. он выпустил очередное издание стихотворений Некрасова со своими предисловием и примечаниями, а также готовил серию книг о поэте, которые вышли в 1922 г.: “Жена поэта: (Авдотья Яковлевна Панаева)”, “Некрасов, как художник” и “Поэт и палач: (Некрасов и Муравьев)”.

С. 284Всему виной Лафонтен и наш дедушка Крылов… тип труженика-муравья типу стреко-кузнечика. – Подразумевается басня Жана де Лафонтена (Jean de La Fontaine; 1621–1695) “Цикада и Муравей” (“La Cigale et la Fourmi”), открывавшая его первую книгу басен. По мотивам басни Лафонтена не позднее 1808 г. и была написана знаменитая басня Ивана Андреевича Крылова (1769–1844) “Стрекоза и Муравей”.

С. 285 – Хотите, – громогласно вопрошает Чуковский, подражая трубному голосу Маяковского… – Я устал. – Сравните с соответствующим пассажем статьи К. Чуковского “Ахматова и Маяковский”:

“Все это эксцентричные поступки и жесты, способные ошеломить и потрясти. Но когда на дальнейших страницах он отрубает хвосты у комет, выдергивает у себя живые нервы и мастерит из них сетку для бабочек, когда он делает себе из солнца монокль и вставляет его в широко растопыренный глаз, мы уже почти не удивляемся. Тотчас же вслед за этим он наряжает облако в штаны, целуется с деревянной скрипкой и объявляет ее своей невестой, а потом выворачивает себя наизнанку и спрашивает с жестами профессора магии:

Вот —
Хотите,
Из правого глаза
Выну
Целую цветущую рощу?

А нам уже решительно все равно. Хочешь – вынимай, хочешь – нет, нас уже ничем не проймешь. Мы одеревенели от скуки. Кого не убаюкает такое монотонное мельканье невероятных, эксцентрических образов? Мы уже дошли до такого бесчувствия, что хоть голову себе откуси, никто не шевельнется на стуле. Нельзя же без конца ошарашивать” (406, с. 38).

С. 286Ко мне подбегает стриженая как мальчик Ада Оношкович-Яцына… – …неизвестно почему. – Еще один повтор, сравните с. 63–66.

С. 286И Ада сбивчиво и торопливо рассказывает мне… – украшенных драгоценными камнями. – По-видимому, О. была сама не слишком уверена в том, что память ее в данном случае не подводит. Поэтому она и не забыла отметить, что Оношкович-Яцына рассказала ей о “вольсе” “сбивчиво и торопливо”.

Главная и безусловная ошибка, допущенная в комментируемом фрагменте: описываемый в нем танец называется не “вольс”, а “вольта” (фр. voltе, от итал. voltare – поворачивать). Как и вальс, вольту танцуют на три счета, однако прямой предшественницей вальса назвать ее было бы некорректно. Вольта упоминается в мемуарах королевы Маргариты де Валуа (Marguerite de Valois; 1553–1615) в перечне танцев, исполнявшихся в ее честь. Сообщается, что пастушки из Прованса танцевали “вольту под цимбалы” – “les Provençales la volte avec les cimballes” (445, р. 9). Поскольку при исполнении вольты партнер крепко берет партнершу за талию и поднимает ее высоко в воздух, в 1610 г. король Людовик XIII (Louis XIII; 1601–1643) действительно счел этот танец безнравственным и запретил при французском дворе (134, с. 104).