Жизнь прожить – не поле перейти

А рок-концерты? Музыканты-сатанисты, устраивая шабаши на сценах, поют песни, восхваляющие дьявола и хулящие Христа. Молодые люди, мужчины и женщины, хмельные от пива, вина, водки, наркотиков, визжа, кривляясь, покачиваясь, поднимая вверх руки, сжав пальцы, изображая дьявола, подпевают им, восхваляя Люцифера-сатану…

Спортивные состязания – хоккей, футбол, автогонки, бокс и прочее, связанное со страстью, со зрелищами, подобно гладиаторским боям в Древнем Риме – все, что уводит людей от Христа.

А крематории, построенные в России? Господь сказал согрешившему Адаму, что ты – земля, и в землю отойдешь. Но нет. Теперь родственники предают своих усопших огню, привозя их на сжигание в крематорий. Что это, если не жертва дьяволу?

А индивидуальные налоговые номера? А паспорта с чипами? А объединение мира, валют? Что это, если не подготовка мира к принятию антихриста – сына погибели, человека греха?

Но миром правит Господь, а не сатана! Люди отступают от Бога, хотят поклоняться дьяволу, и Господь попускает, что происходит такое. Каяться нам надо в своих грехах, каяться!

Вот на молебне-отчитке, когда читаются заклинательные молитвы, тогда бесы кричат из больной женщины:

– Иисус идет! О, Иисус не мучь нас! О, отец наш, сатана, мы славно потрудились, прими нас в ад, в ад, в ад!

Как две тысячи лет назад, так и ныне бесам страшен Господь наш Иисус Христос, который будет судить всех на Страшном Суде.

я встаю со скамейки, прикладываюсь к святым иконам и выхожу на храмовое крыльцо. Радостно вздыхаю, смотрю по сторонам – зеленые холмы, сосны, цветы. Хорошо, славно! И вспоминаются мне слова из Апокалипсиса Иоанна Богослова; «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его. Я есмь Альфа и Омега, начало и конец. Первый и Последний. Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами. А вне – псы и чародеи, и любодеи и убийцы, и идолослужители и всякий любящий и делающий неправду!»

Ей, гряди. Господи Иисусе!

2006 год

Кукла

Январь 1935 года. Город Харбин, ставший центром русской эмиграции в Китае. Завтра – Рождественский сочельник. Православные христиане города будут с нетерпением смотреть на небо, ожидая, когда же в вышине засветится первая звездочка, символизирующая собой ту – далекую звезду Рождества Христова, которая привела волхвов к родившемуся Богомладенцу Христу. А когда она вспыхнет на небосводе, тогда можно будет, радостно улыбнувшись, помолиться и присесть за стол, чтобы отведать сочиво – кушанье из варенного риса с изюмом и медом.

Вечерело. Было морозно. Да пурга еще разыгралась – посвистывал пронизывающий ветер, мела поземка, обдавая людей снежной пылью. Но, несмотря на мороз и ветер, на городских улицах было многолюдно. Зажглись фонари. Открывались и закрывались двери магазинов, впуская и выпуская веселых людей, одни из которых шли за подарками, а другие выходили, купив что хотели.

Михаил Сергеевич – русский эмигрант, работавший водителем таксомотора, остановил автомобиль возле магазина «Чурин», подумав, что нужно купить подарок любимой дочурке, которая давно мечтала о маленькой изящной куколке в розовом платьице. Хлопнув дверцей, выдыхая клубы морозного пара, он пошел к магазину, видя ярко освещенные богатые витрины и людей, толпящихся возле них.

Возле магазинных дверей он неожиданно столкнулся с давним знакомцем – келейником Харбинского Владыки Мелетия, который держал в руках две тяжелые сумки. Он, увидев Михаила Сергеевича, обрадовался, закричав:

– Сергеич, ты! Вот удача! Подвези.

Он усмехнулся:

– А что у тебя?

– Да вот – подарки для детей. Владыка хочет устроить елку для детворы. Сам знаешь сколько сейчас нищеты.

– Ладно, садись в машину. Я сейчас…

Купив куколку в розовом платьице для доченьки, он положил

подарок в карман меховой куртки и, выйдя на морозную улицу, сел в машину… Выполнив просьбу келейника, Михаил Сергеевич подъехал к своему дому и, заглушив мотор, вошел в горницу. Дома было тепло, топилась печь, в углу стояла нарядная елка, украшенная игрушками. Дочка, увидев папочку, подбежала к нему и, радостно улыбаясь, приобняла его своими теплыми ручками и прижалась щечкой к холодной коже куртки.

– Верочка, – сказал Михаил Сергеевич, стараясь казаться строгим, – я с мороза, простынешь.

В это время кто-то постучал в дверь. Михаил Сергеевич отворил. На пороге стоял еще один послушник Владыки Мелетия, который просяще сказал:

– Михаил Сергеевич, будь ласка, не откажи. Владыка благословил отвезти мешок угля и вязанку дров для сироток – в Нахаловку. Они второй день соломой и ветками топят. Детей четверо. Младшему два месяца. Отца этих несчастных недавно в тайге на лесозаготовках лесиной задавило. И так тяжело жили, а тут…– сам понимаешь. Вот возьми – мы кое-что для них на праздник собрали.

Он протянул ему туго набитую сумку. Михаил Сергеевич, оглянувшись, сказал, что скоро вернется, а Верочка крикнула ему: