Жизнь Пушкина

Я всегда твердо был уверен, что высочайшая милость, коей неожиданно был я удостоен, не лишает меня и права, данного государем всем его подданным: печатать с дозволения цензуры. В течение последних шести лет во всех журналах и альманахах, с ведома моего и без ведома, стихотворения мои печатались беспрепятственно, и никогда не было о том ни малейшего замечания ни мне, ни цензуре. Даже я, совестясь беспокоить поминутно его величество, раза два обратился к Вашему покровительству, когда цензура недоумевала, и имел счастие найти в Вас более снисходительности, нежели в ней.

Имея необходимость объяснить лично Вашему высокопревосходительству некоторые затруднения, осмеливаюсь просить Вас назначить час, когда мне можно будет явиться. <…>

Пушкин — А. X. Бенкендорфу.

7 февраля 1832. Петербург.

6

По приказанию Вашего высокопревосходительства препровождаю к Вам одно стихотворение, взятое от меня в альманах и уже пропущенное цензурою.

Я остановил его печатание до Вашего разрешения.

При сем случае приемлю смелость просить у Вашего высокопревосходительства дозволения откровенно объяснить мое положение. В 1827 году государю императору угодно было объявить мне, что у меня, кроме его величества, никакого цензора не будет. Сия неслыханная милость налагала на меня обязанность представлять на рассмотрение его величества сочинения, достойные его внимания, если не по достоинству их, то по крайней мере по их цели и содержанию. Мне всегда было тяжело и совестно озабочивать царя стихотворными безделицами, важными только для меня, ибо они доставляли мне 20 000 дохода, и одна сия необходимость заставляла меня пользоваться правом, данным мне государем.

Ныне Ваше высокопревосходительство, приняв в уважение сии мои……, изволили приказать мне обращаться к Вашему высокопревосходительству с теми моими стихотворениями, которые я или журналисты пожелают напечатать. Позвольте доложить Вашему высокопревосходительству, что сие представляет разные неудобства. 1) Ваше высокопревосходительство не всегда изволите пребывать в Петербурге, а книжная торговля, как и всякая, имеет свои сроки, свои ярманки; так что оттого, что книга будет напечатана в марте, а не в январе, сочинитель может потерять несколько тысяч рублей, а журналист несколько сот подписчиков. 2) Подвергаясь один особой, от Вас единственно зависящей цензуре — я, вопреки права, данного государем, изо всех писателей буду подвержен самой стеснительной цензуре, ибо весьма простым образом — сия цензура будет смотреть на меня с предубеждением и находить везде тайные применения, allusions^[125] и затруднительности — а обвинения в применениях и подразумениях не имеют ни границ, ни оправданий, если под словом дерево будут разуметь конституцию, а под словом стрела самодержавие.

Осмеливаюсь просить об одной милости: впредь иметь право с мелкими сочинениями своими относиться к обыкновенной цензуре.

Пушкин — А. Х. Бенкендорфу.

18–24 февраля 1832. В Петербурге. (Черновое)

7

Милостивый государь Князь Петр Михайлович

Покорнейше прошу Ваше сиятельство приказать отпустить под расписку секретаря моего <…> пятьсот шестьдесят рублей ассигнац. на покупку одного экземпляра полного собрания законов Российской империи, <…> назначенного его императорским величеством в подарок известному сочинителю Александру Пушкину <…>

А. X. Бенкендорф — П. М. Волконскому.

11 февраля 1832. Петербург.

8

Милостивый государь мой

Александр Христофорович!

Имею честь уведомить Ваше высокопревосходительство, что требованные Вами отношением от 11-го сего февраля за № 97 на покупку одного экземпляра полного собрания законов Российской империи, назначенного его величеством в подарок известному сочинителю Александру Пушкину 560 р. отпущены из Кабинета его и-го велич. сего числа <…>, прося покорнейше Вас, милостивый государь мой, о получении сих денег не оставить Вашим уведомлением.

П. М. Волконский — А. X. Бенкендорфу.

22 февраля 1832. Петербург.

9

Милостивый государь Князь Петр Михайлович

В следствие отношения Вашего Сиятельства <…> честь имея уведомить Вас, милостивый государь, что отпущенные из Кабинета Его Величества пятьсот шестьдесят рублей на покупку одного экземпляра полного собрания законов Российской империи, Всемилостивейше назначенного в подарок сочинителю Пушкину, мною получены, пребываю с совершенным почтением и преданностью <…>

А. Х. Бенкендорф — П. М. Волконскому.

1 марта 1832. Петербург.

10

Милостивый государь Александр Христофорович.