Жизнь русского обывателя. Часть 1. Изба и хоромы

Это помещичий расчет работ. Так сказать, официальные нормативы. Но, работая на себя, крестьяне с праздниками не считались и возили с поля копны или молотили хлеб во все дни, в праздничные дни даже с утра (71, с. 52–55). А. Н. Энгельгардт специально уделил внимание работам в праздники. «Много слышно жалоб на то, что у крестьян слишком много праздников и притом в самое рабочее время… Крестьяне, например, не работают – опять-таки не все – на Бориса (24‑го июля), потому что Борис сердит, как они говорят, и непременно накажет, если ему не праздновать, или баба, жавши рожь на Бориса, руку порежет, или подымется буря и унесет нагребленные копны… Но воры и барышники, например, всегда работают на Бориса, потому что на Бориса заворовывают и обманывают, чтобы счастливо воровать и барышничать лошадьми целый год. На Касьяна же крестьяне работают, хотя он тоже сердит, работают потому, что Касьян немилостив – не стоит ему, значит, праздновать, отчего ему, Касьяну, и бывает праздник только в четыре года раз.

Главное дело, что все преувеличивают. Говорят, например, у крестьян много праздников, а между тем это неправда: у крестьян праздников меньше, чем у чиновников. Крестьяне празднуют, как и чиновники, все годовые праздники с тою только разницею, что на Светлое Воскресенье празднуют всего три дня, а во многие другие праздники не работают только до обеда, то есть до 12 часов… Кроме того, по воскресеньям, в покос, даже в жнитво, крестьяне обыкновенно работают после обеда: гребут, косят и убирают сено, возят снопы, даже жнут. Только не пашут, не косят и не молотят по воскресеньям – нужно же и отдохнуть, проработав шесть дней в неделю. Правда, у крестьян есть некоторые особенные праздники: например, они празднуют летней Казанской, Илье, в некоторых местностях Фролу и некоторым другим святым, но зато крестьяне не празднуют официальных дней…

Если все сосчитать, то окажется, что у крестьян, у батраков в господских домах праздников вовсе не так много, а у так называемых должностных лиц – старост, гуменщиков, скотников, конюхов, подойщиц и пр. и вовсе нет, потому что всем этим лицам и в церковь сходить некогда» (120, с. 169–170).

Примерно исходя из этих помещичьих расчетов на тягло (женатая пара) должно было приходить от 2 до 2 ½ десятины в каждом поле, то есть 7 десятин на тягло всего. Таковы же были впоследствии расчеты некоторых земских статистиков. В. И. Ленин в конце XIX в. полагал, что на крестьянский двор, чтобы свести концы с концами, требовалось 15 десятин. Если считать во дворе два тягла, то так оно и получалось. В свое время автор этой книги при работе над кандидатской диссертацией, исходя, правда, не из работ, а из потребления, считал, что на тягло с затяглыми (старики и дети) в 5 ½ души, требовалось 9–10 десятин только пахотных земель; но это – для северных губерний с их худородными почвами и низкой урожайностью.

Но не только в поле шли земледельческие работы. На крестьянской усадьбе были и обширные огороды. Правда, русский крестьянин был преимущественно хлебороб, огородник из него был неважный, и считалось, что настоящие огородники, для которых это основное занятие, «знают», то есть водятся с нечистой силой, помогающей им. Важнейшей огородной культурой была капуста – ведь она шла в щи, важнейшее блюдо русской кухни. Сажали капусту, как и вообще работали на огороде женщины, причем перед посадкой туго мотали клубки ниток, чтобы кочаны капусты были такими же тугими. Немалое место на огороде занимала и свекла: квашеные буряки также шли в щи и борщи. Вдобавок к свекле сеялась и морковь. У свеклы и моркови не только корнеплоды шли в пищу, но и ботва, из которой варили ботвинью. Разумеется, сажали в большом количестве лук и чеснок. А когда привыкли к картошке, то и ее посадки занимали немалую часть огорода, кроме того, что сажалось в яровом поле. И, наконец, на самом краю огорода, на лучшей и очень хорошо удобренной, «жирной» земле сеяли коноплю. Сейчас скажи «конопля», – и сразу увидишь двусмысленные ухмылки. Это – по глупости и невежеству. О наркотиках не знал русский крестьянин, и слова такого не слыхивал. А вот без конопляного масла, без замашек, или поскони, без веревок никак не обойтись было в хозяйстве. Ведь конопля наряду со льном была важнейшей волокнистой культурой, и весенние оброки и подати мужик выплачивал, продав «пенечки» – пеньковую куделю. Тонкие волокна «женских» растений (конопля «двудомная») шли на изготовление грубых замашных, или посконных рубах, на мужичьи портки, на изготовление полусукон (армячина, пониток), толстые волокна – на тканье рядна, грубой мешковины, да на витье веревок. Дедовскими удобренными конопляниками очень дорожили крестьяне.