Жизнь счастливая, жизнь несчастная

На летних каникулах я покидала пыльный и шумный город и возвращалась в село, в котором не происходило видимых изменений. Здесь всё оставалось по-старому: дороги, дома, тротуары. Но я уже не была прежней. Изменилась и моя подруга. Когда я постучала в дверь её квартиры, мне открыла рослая девушка с чёрной подводкой на верхних веках и накрашенными ресницами. Она пригласила меня войти. Мы устроились на кухне и завели разговор о переменах в наших жизнях. Я рассказала Кире о парне, в которого была влюблена и о котором были все мои мысли. Моя школьная подруга слушала меня молча и не перебивала. Про своих возлюбленных она умолчала, но вероятно, на тот период у неё не было того самого человека, от одного лишь воспоминания о котором волновалось бы сердце в груди и кровь пламенела в жилах.

Казалось, мы общаемся как давнишние друзья, но это было не так. Кира словно скрывала от меня свою жизнь, боялась открыться. Поэтому наше общение нельзя было назвать откровенным, оно больше напоминало формальную встречу, чем тёплый дружеский союз. Мы распрощались, не обмениваясь телефонами и не говоря о будущих рандеву. Было приятно навестить человека, с которым меня когда-то связывала дружба, но я не планировала дальнейшего общения с ней. У меня появились новые знакомства, другие увлечения, которые Кира могла не понять. Я больше не нуждалась в ней, как это было в школьные годы.

Во снах о школе ко мне являлась не только Кира. Довольно часто мне снился мой одноклассник Стас. В школе он уделял особое внимание моей персоне, и это внимание было подчас бескомпромиссным. Он мог внезапно схватить меня и с ногами поставить на стул или посадить на парту… Но за вульгарным поведением Стаса скрывались нежные чувства влюблённого юноши.

Он обладал необычной внешностью. Его светлые, пшеничного оттенка волосы входили в контраст с чёрными бровями и тёмно-карими глазами, в которых играли озорные огоньки. Он был высоким и стройным, подтянутым юношей. На уроках алгебры Стас сидел впереди и часто оборачивался, чтобы уделить мне внимание. Он брал в руки мои школьные принадлежности, рассматривал их и затем возвращал на место. Однажды Стас написал на клочке бумажки «ты лучше всех» и отдал мне. Прочитав записку, я слегка улыбнулась и отложила её в сторону. Я не воспринимала всерьёз знаки внимания Стаса, и считала, что он просто шутит.

Ближе к выпускному характер Стаса ожесточился. Он мог накричать, оскорбить, унизить. Непредсказуемость и переменчивость настроений Стаса была известна по всей школе. Сверстники считали его безбашенным, дерзким, и несомненно, видели в нём лидера. Он прогуливал занятия, курил за гаражами и участвовал в различных сходках.

Однажды я увидела, как Стас стоял в обнимку с девчонкой, прислонившись к низкой ограде. Его подруга не походила на меня ни в чём. Она обладала и бёдрами, и грудью, и была выше меня ростом. Но всё же, несмотря на эти достоинства, в тот момент я мысленно спросила у себя: «И что он в ней нашёл?»

В отношении Стаса мне часто снятся контрастные сны. В одних он пытается за мной ухаживать, но я к нему равнодушна, а в других отвечаю ему взаимностью. Но как-то раз мне приснился сон, который навсегда мне запомнился напряжённой и наполненной ужасом атмосферой.

В этом сне Стас со своим приятелем, с которым он в действительности дружил в школе, преследовали меня. На их широкие плечи были накинуты чёрные длинные плащи, а в руках они крепко сжимали ружья. Спасаясь от преследователей, я забежала в кабинку, которая оказалась грязным вонючим туалетом. Я присела на корточки, прижала голову к коленям и в напряжении стала ждать. Теперь я оказалась в роли третьего лица, наблюдателя. Я увидела, как напротив кабинки остановились Стас с напарником. Я, находящаяся в кабинке, сжалась от страха. Они подозревали, что я прячусь внутри и приготовились стрелять.

На этой напряжённой ноте сон закончился.

Друга, который вместе со Стасом преследовал меня во сне, звали Александр. Он перевёлся к нам в девятом классе и сразу произвёл впечатление острого на язык, уверенного в себе юноши. Излюбленной темой Александра были евреи. На уроках истории он во всеуслышание класса осуждал их и выказывал своё презрение в отношении этого древнего народа. Я относилась к его репликам равнодушно. Несмотря на то, что мой отец – еврей, я никогда не вдавалась в политику и поэтому не имела своего мнения по теме, которую затрагивал на уроках Александр.

С первых же дней пребывания в классе Александр вошёл в приятельские отношения со Стасом. Они вместе откалывали острые шутки в адрес девочек, участвовали в разных сходках и прогуливали занятия в школе. Я не испытывала симпатии к новому другу Стаса. Он казался мне пошлым грубияном, и я старалась держаться подальше от его развязной кандидатуры.