Жизнь счастливая, жизнь несчастная

На своё пятнадцатое день рождение я пригласила в гости Киру и Настю с Дианой. Я чувствовала себя взволнованной и у меня весь день не было аппетита. Когда мы сели за праздничный стол, который мама поставила на центр комнаты, я съела пару ложек гарнира и вовсе отказалась от торта. Подруги ели с аппетитом, а Диана пародировала прапорщика Шматко из сериала «Солдаты» и называла мою маму «мамой». Она была не против такого фамильярного обращения и бегала с тарелками из кухни в комнату, где мы сидели, и обратно.

Вечером Кира ушла домой, а Настя с Дианой остались. Они сели на диван и начали о чём-то вполголоса переговариваться, не обращая на меня внимания. Я сидела в стороне от них и чувствовала себя всеми брошенной и покинутой. Сказалось нервное напряжение, пережитое за день, и я без сил сползла с дивана на пол. Только тогда Настя обратила на меня внимание и спросила, всё ли в порядке.

Бестактное некрасивое поведение подруг задело меня за живое. Они ворковали между собой, словно влюблённые голубки и не гнушались моим присутствием в комнате. Темы их разговоров касались только их двоих, а лезть в чужие дела я не считала правильным. Пробыв у меня допоздна, они ушли.

Удивительно, но такая же ситуация повторилась, спустя много лет. Когда я жила в Новосибирске и училась в колледже, я вновь пригласила на своё день рождение Настю с Дианой. Я полагала, что став взрослыми, поменялись не только внешние атрибуты, но и наши характеры. Но, сидя за празднично накрытым столом, девушки снова бесцеремонно шушукались друг с другом, игнорируя остальных гостей, а я вновь чувствовала себя ненужной на собственном дне рождении. Вечером, когда гости разошлись, я осталась наедине с самой собой и стопкой грязных тарелок, оставшихся после ужина.

Было ошибкой с моей стороны приглашать их вдвоём. Когда Настя и Диана воссоединялись, то превращались в Существо, которое вело себя подчас высокомерно, обижая других людей отсутствием даже малейшего формального интереса к их жизням. Когда же Существо распадалось на два человека, то общение с девочками приобретало обычный вид и можно было нормально обсудить какие-то вещи с Настей или Дианой, но лишь когда они были на расстоянии друг от друга.

Однажды Настя позвала меня на секцию вольной борьбы. Мы с ней оказались единственными девочками в группе, а позже нас стало трое в компании мальчишек, поскольку к нам присоединилась ещё одна одноклассница. На занятиях мы упорно занимались, бегали, качали пресс и поднимали тяжёлые диски. Физические упражнения давали мне необходимый разряд. Вероятно, эмоциональное напряжение наконец-то нашло себе выход, и я стала лучше себя чувствовать. После посещений секции я уставала, но была настолько счастлива, насколько можно было это вообразить. Приходя домой, я набрасывалась на прохладную воду и залпом выпивала стакан.

Однажды я пришла на занятие расстроенная. Мы присели с Настей на синий мат, и я поведала ей о том, что накануне родственники устроили мне разнос. Она слушала меня, как мне показалось, с некоторым непониманием, но в тоже время её лицо выражало сочувствие.

Я перестала посещать секцию, а Настя продолжала туда ходить вместе с одноклассницей. Вскоре, после упорных тренировок они поехали на соревнование в Новосибирск, где заняли первое место. В сельской газете написали статью о новых чемпионках и поместили фотографию, на которой Настя стоит бок о бок со своей боевой подругой. Я читала статью, рассматривала фото и думала, что на месте той одноклассницы могла быть я. Я могла чего-то достичь, пока жила в Кочках, но, видимо, страх преступить слово родственников, пойти наперекор их мнению был сильнее моих желаний, поэтому я снова и снова покорялась их воле, не видя во мгле страха ни себя, ни цели.

Но всё же в один день во мне поднялось негодование, которое сподвигло меня уйти из дома. Я собрала вещи и пошла куда глаза глядят. У меня не было плана, я не знала, куда идти и к кому попроситься на ночлег. Был тёплый весенний день. По обочинам серой дороги пестрела зелёная травка. День плавно перетекал в вечер, и солнце приветствовало мир тёплыми лучами.

Я присела в тени автобусной остановки и набрала номер Кирилла.

– Я еду к тебе, – сказала я.

Он опешил и начал уговаривать меня не делать этого. Я сбросила его номер и позвонила Насте. Она, долго не думая, согласилась мне помочь.

Дома у Насти был небольшой беспорядок. Под ногами бегали кошки, а в маленькой тёплой кухне на столе стоял большой эмалированный таз, в котором лежали пчелиные соты с мёдом. Настина мама угостила меня липким золотистым кусочком. Я впервые в жизни пробовала это лакомство, и оно произвело на меня приятное впечатление. Сначала во рту разлилась ароматная сладость мёда, а после остались сами соты, которые после жевания стали безвкусными. Мне захотелось попробовать ещё один кусочек, но я постеснялась попросить.