Жизнь Шарлотты Бронте

Поездка из Пензанса до Лидса в те дни была и очень долгой, и дорогой. У влюбленных не было лишних денег, чтобы пускаться в путешествия без особой нужды, и, поскольку у мисс Бренуэлл не осталось в живых ни отца ни матери, благоразумным и приличным представлялось сыграть свадьбу в доме ее дяди. Не было повода и затягивать помолвку. Они были уже не первой молодости, у них было достаточно средств для осуществления их незатейливых планов: его заработок в Хартсхеде в соответствии с разрядами духовенства составлял 202 фунта в год, а она получала небольшую ежегодную ренту (как мне сказали, 50 фунтов) по завещанию отца. Итак, в конце сентября влюбленные начали говорить о переезде в дом, так как, полагаю, до этого мистер Бронте жил на съемной квартире, и все гладко и благополучно шло к предстоящей зимой свадьбе, пока в ноябре не произошло несчастье, которое она описывает с таким смирением и красноречием:

«Думаю, что ты никогда не рассчитывал разбогатеть с моей помощью, но, к сожалению, должна тебе сообщить, что я еще беднее, чем я думала. Я упоминала, что ранее посылала за своими книгами, одеждой и прочими вещами. В субботу вечером, почти в то же время, когда ты описывал свое воображаемое кораблекрушение, я читала о настоящем и испытывала его последствия, получив письмо от сестры с рассказом о том, как корабль, на котором она отправила мой сундук, сел на мель около побережья Девоншира, в результате чего бурное море разнесло мой багаж в щепки, и все мое имущество, за исключением всего лишь нескольких предметов, было поглощено бурной пучиной. Если это событие не служит прелюдией чего-либо более ужасного, я не буду принимать его близко к сердцу, ведь это первое бедствие, произошедшее с момента моего отъезда из дома».

Последнее из этих писем датировано 5-м декабря. Мисс Бренуэлл и ее кузина собираются на следующей неделе приступить к приготовлению свадебного торта, так что свадьба явно не за горами. Она учила наизусть «чудный гимн», сочиненный мистером Бронте, и читала «Советы леди» лорда Литтлтона, на котором она сделала уместные и справедливые пометки, доказывающие, что она не только читала, но и размышляла о прочитанном. И вот Мария Бренуэлл исчезает из нашего поля зрения, у нас больше нет никакой непосредственной информации о ней, мы слышим о ней как о миссис Бронте, но уже как о тяжело больной, находящейся на пороге смерти, но все еще терпеливой, бодрой и набожной. Ее письма написаны изящно и аккуратно, наряду с упоминаниями о домашних занятиях, таких, например, как приготовление свадебного торта, – в них также говорится о книгах, которые она прочла или читает, что свидетельствует о ее развитом уме. Не обладая талантами дочери, миссис Бронте была, как мне представляется, незаурядным человеком, уравновешенной и последовательной женщиной. Стиль ее писем ясен и приятен, как и стиль еще одного документа, написанного позднее той же рукой, озаглавленного «Преимущества бедности с религиозной точки зрения» и предназначенного для публикации в периодике.

Она вышла замуж в доме своего дяди в Йоркшире 29 декабря 1812 года, и в тот же день состоялось бракосочетание ее младшей сестры Шарлотты Бренуэлл в далеком Пензансе. Не думаю, что миссис Бронте удалось когда-либо навестить Корнуэль, но у тех родственников, которые еще живы, остались о ней очень приятные воспоминания, они говорят о ней как о своей «любимой тете», как о «человеке, к которому прислушивались все члены семьи», как об «очень одаренной и приветливой женщине», а также «кроткой и застенчивой, несмотря на все свои незаурядные, унаследованные от отца способности, и обладающей подлинной ненавязчивой набожностью».

Мистер Бронте в течение пяти лет продолжал жить в Хартсхеде, в приходе Дьюсбери. Там он женился, там у него родилось двое детей, Мария и Элизабет. По истечении этого срока он получил место в приходе Торнтон в Брэдфорде. Некоторые из приходов Вест-Райдинга по количеству населения и церквей подобны епархиям. Церковь Торнтона – это маленькая епископальная, непостоянно действующая часовня, обладающая многочисленными памятниками, связанными с нонконформистскими движениями, такими, например, как памятник Аксептеду Листеру и его другу Доктору Холлу[29]. Вокруг простиралась пустынная и безлюдная местность, унылые участки земли, отгороженные друг от друга каменными оградами, поднимались вверх на возвышенность Клейтона. Церковь выглядит старинной, уединенной и как будто заброшенной рядом с большими каменными мельницами преуспевающей Независимой компании и массивной квадратной часовней, построенной приверженцами этого вероисповедания. В целом это не столь приятное место, как Хартсхед, из которого открывается вид на широкую равнину со скользящими по ней тенями облаков, перемежающимися с солнечными пятнами, и на поднимающиеся одна за другой до самого горизонта гряды холмов.