Жизнь, смерть и возрождение

Еще послушайте, как самые эти же сестры попали за больными ходить. Тут другое совсем вышло, Дали им по шести больных на комнату. Вот старшей, все больные не наглядятся на нее; и хоть она убивается за ними и ночи не спить, и не ест, и сама извелась, и надорвала здоровье. Даже сами больные за нее сокрушаются, да только она недолго протянула и сама умерла. У второй в комнате все чинно, разумно, больные смирно лежать, все делается вовремя, да только скука и тоска такая, что и сами больные не дождутся, когда уйдут из больницы. Все чинно да нудно, и все по порядку, а вот у младшей одно веселье: шум, смех, а про болезни и забыли. Что она сама не доделает, то сами больные доделают. Зато, всегда и все дозволено; все жалеют, что вот скоро выздоровели и удивляются, почему это так все скоро поправились. Да многие болезни прямо за смехом и весельем прошли. Вот н судите, где что хорошо и что надо.

По моему разумению, к чему сердце лежит, там и работа идет; a где нужна чинность, там и она хороша. О, мир кажинного человека, кажинной души неисчерпаем; поди, скажи, где кому надо быть? где кто что сделает и как сделает? Этого нельзя сказать, потому душа человеческая есть часть Божества; а исчерпай Божество! Вы как про то разумели? Кажется, самый непутевый человек, а и ему найдется дело, где и он к месту, где и ему в радость; а другой кажется хорош, да к месту не приходится, ему найти место нужно.

Да что это, брать Михаил не идет. Какое теперь у вас время? я не считала. Уходя, брат Михаил сказал: будь вольным духом, не заботься, а я приду. Ну, вот я времени и не считала. Теперь чувствую, что будто пора уходить, а не знаю. Ну, вот и он пришел, целую вас. Да хранить вас Господь и Царица небесная.

9-го июля 1899 г.

Мир вам. Вот и я, Таня. Как живете? Как Бога славите?

В. — Мы хотели спросить тебя о счислении времени: малое время вы считаете волнами эфира, ну, a большие пространства времени, например столетия, тысячелетия, считаете вы их как нибудь? — и как именно?

О. — Этого я не знаю, може кто и знает. Вот хранители, те ведут счет о своей душе и знают, сколько душа их живет, а мы не считаем, только малое время считаем. Я спрошу у хранителя и скажу вам когда-нибудь.

В. — Затем, Таня, мы, считаем по десяткам, у нас десятичное счисление, а у вас тоже десятичное или какое другое?

О. — Нет, у нас, не так, у нас на двенадцать. Вот видишь; Троица: Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой, потом Архангелы, Серафимы, Херувимы, все чины Ангелов, их девять; вот и двенадцать. Так мы и считаем.

В. — Скажи же, как по вашему например 38?

О. — А так — мы говорим три силы и сколько там еще осталось прибавь как но вашему. Я сбиваюсь. Вот так надо считать по нашему. Только это не так выйдет по вашему, потому у нас есть звуки, которые видишь и которые не видишь, и все это у нас один звук. Мы говорим; Троица и девятый вал эфира. Вы Этого не поймете, а я и сказать не умею. Да как и сказать, коли у вас таких и слов нет. Вот вас пять человек сидит тут; по нашему я не скажу пять, а назову вас всех по именам и это у нас один звук.

В. — Да как же ты говорила, что у вас шестьсот планет, как же ты их назовешь, когда их так много?

О. — А тоже самое, я каждую назову по имени и все же выйдет не шестьсот слов как по вашему, а только один звук, одно но вашему слово. Вот и выходит, что но нашему одно слово, а значить столько, сколько я могу у вас целую речь сказать. У нас один звук, но, ведь, и глаза говорят и все лицо говорит, и сердце, и ум, и все говорит, и что к чему идет, то и есть, то и значит. Как это вам рассказать, у вас и слов таких нет. Mоже, кто и может, а я не могу.

В. — Таня, а как это понять: ты считаешь и время волнами и меру протяжения волнами. Какая же между этим связь?

О. — Да; вот от одних планет до нашей планеты мы считаем 8000 волн, а до других, вот, еще 6000 волн. А эти планеты дальше от нас, чем от вас до луны. Постой, как это так, я и сама не знаю. Да разве на море вы не можете сосчитать, сколько на нем волн умещается? так и у нас все равно и тоже выходит — посчитай. Только, чтобы тут счет волн выходил, надо девять взять по девять да еще раз все на девять и это все мы так скоро переходим, как у вас одна минута, еще скорей.

В. — А как велика ваша волна эфира? Вот посмотри, это наш аршин, ну, что ваша волна больше или меньше его.

О. — О, нет, больше. Так раз в девять больше, а може, и еще больше; как вам сказать; это трудно.

В. — А как скоро вы перелетаете пространства, сколько времени ты летишь к себе домой от нас?

О. — А я не знаю; скоро, очень скоро, времени никакого нет. Да вот я сейчас была у себя на планете и вернулась, пока говорю с вами.

В. — Вот что, Таня, ты веди карандашом черту, а как кончишь вести, лети на свою планету, а прилетишь обратно, и сейчас заговори, а мы по часам посмотрим.

О. — Ладно. Ну, считайте как по вашему. Сейчас улечу — ну, что скоро?

В. — Какая неимоверная скорость и двух секунд не прошло, а ты уже была у себя дома и вернулась. Ну, Таня еще.

О. — Что же, если хотите.