Жизнь со смертью визави

Пишутся указы,
пьянствует народ.
На полях без глазу
хлебушек гниёт.

И идут косые,
долгие дожди…
И растут в России,
как грибы, вожди.

Новгородская губерния

Новгородская губерния!
Как непрошенный колдун,
на сто лет тебе, наверное,
вспять часы переведу.

Край без времени и имени!
Вот и помнишь так легко,
как в широком, вольном Ильмене
рыбку выловил Садко.

Новгородская губерния!
Глушь… леса… вороний грай…
Под какой зарей вечернею
тихо умер твой Буслай?

Тоска

Задавила тоска — да не до смерти.
Придушила — да сняла петлю.
Напоила меня — да не досыта,
привела к той, кого не люблю.

И своею любовью негодная
оплела, словно сетью меня.
Темной ночью цыгану безродному
моего подарила коня.

Мне былое нет-нет да припомнится…
Тесен рай мой — четыре угла!
Ты зачем же, судьба, меня молодца
честным счастьем людским обнесла?

Взмыть бы мне из гнезда нежеланного,
сизой птицей пронзить облака!..
Да дружка дорогого, буланого
запрягает чужая рука…

Ровно в полночь

Ровно в полночь ты ушла,
ровно в полночь, ровно в полночь…
И ослепли зеркала,
мглою комнатной наполнясь.

И ладонь моей руки,
по твоей груди тоскуя,
тихо сняла со щеки
паутинку поцелуя.

И в подушку у локтя
я уткнулся ненароком…
Запах тёплого дождя
лился в комнату из окон,

в круглой пепельнице тлел
огонёк от сигареты…
Как бы я теперь хотел
рассказать тебе всё это!

Но бегут мои года,
той утраты не восполня.
…Я забыл тебя тогда
ровно в полночь, ровно в полночь…

Вечером 9 мая 1990 года на платформе «Лось»

Он помедлил в свете электрички.
Ордена. Щетина наросла.
«Извини, сынок, — найдутся спички?
Благодарен… Хочешь — из горла?
Только для порядку… За победу…
Дома не могу — то-се, жена…
Ну, как хошь… Вот и моя — поеду».

Где же ты кончаешься, война?

Арест

Темнота на дворе,
метель.
Сразу столько дверей
с петель!

Залился, как захаркал
пёс.
— Не бреши! — и цигаркой
в нос.

Половицы гнут
сапоги.
В этом доме живут
враги.

Тех гостей да взашей
бы прочь!
Поцелуй же детей —
и в ночь.

Выйдешь на люди —
не гляди.
Только наледь
у них в груди.

Ой, метель, накружилась
всласть!
Ой, такая не в жилу
власть!

Нарастает в прихожей
ком.
Вымерзает до дрожи
дом.

Мрак, безлюдье, да жуть
пурги…
В этом доме живут
враги.

Двор бабы Анны

Сарай, забор, за ним болотце.
Бельё замочено в тазах.
Рябинка, баня. У колодца
петух в дырявых лопухах.

Кот разомлевший для потехи
мух изумрудных ловит, и
с весёлым шумом под застрехи
летят шальные воробьи.

А баба Анна смотрит в небо,
линялый поправляя плат,
и щурится от солнца слепо
на облаков кудрявых ряд.

Ей в мире светлом и огромном
давно уж пусто, свет-Устин…
И на лице, как корка тёмном,
морщин поболе, чем годин.

Встреча