Жизнь точки на карте

– Что-то случилось, Фрэнк? – человек в наушниках и с микрофоном у рта расхаживал по небольшой комнате от одного компьютера к другому.

– Нет, нет, Юрген. Как испытания?

– Пока гладко, – инженер постучал по деревянной обшивке стен.

– Позволь представить тебе Хилари Строумер, жену Джека.

– Здравствуйте, мадам, – он быстро пожал ей руку. – Я – Юрген Мейерсдорф, инженер-электронщик. Простите, дело прежде всего… Да, Джек, я тебя слышу… Слишком сильная вибрация при разгоне? – инженер кивнул одному из своих помощников, и пальцы того сразу забегали по клавиатуре компьютера. – Принято. Как сцепление?.. Да, антикрылья более массивны… Да, замечательно…

Хилари неуверенно коснулась руки Вильямса.

– Можно мне послушать?

Тот отвёл один из наушников дублирующего комплекта, с сомнением посмотрел на неё, словно не расслышав, и быстро кивнул:

– Держите.

Хилари сморщилась, вслушиваясь в любимый голос, звучащий такой официальной деловитостью. Большинство технических терминов ей были незнакомы – двойной турбонаддув, двухдисковое сцепление, самоблокирующийся дифференциал… Потом голос внезапно смолк, и Хилари с тревогой посмотрела на Юргена Мейерсдорфа:

– Почему он молчит?

Инженер широко ухмыльнулся.

– Вы без конца еле слышно повторяете его имя. Молитесь, мадам?

В наушниках нестерпимо громко прорезался злой голос:

– Чёрт! Я ненавижу этот поворот, Юрген, меня на нём без конца заносит.

– Шестой? – мгновенно сориентировался по карте инженер-электронщик.

– Точно. Как болит колено!

– Джек! – Хилари сорвалась. – Джек, с тобой всё в порядке?!

– Хилари? – уже по тону она почувствовала, как глаза «мужа» сузились в этот момент. – Кто дал тебе наушники? Юрген, выставьте её оттуда. Всё в порядке, дурочка, я люблю тебя. Но в отеле я тебя хорошенько отшлёпаю.

Мейерсдорф стянул с неё дублирующий комплект и отдал его помощнику. Затем распахнул дверь:

– Простите, мадам, так распорядился ваш муж. Нервным женщинам тут не место. Был рад с вами познакомиться. Прощайте.

Лишённая своего гида – Фоэнк Вильямс остался на испытаниях, Хилари вышла из огромного здания мимо комментаторских, ещё вчера опустевших, кабин и бесцельно побрела вдоль пересекающих весь автодром дорожек, от одного бокса к другому, рассматривая аккуратно сложенные в углах инструменты, круглые знаки на длинных палках с надписью «Brakes on», запасные и испорченные шины из резины «Гудъир». Репортёры, освещающие тестовые испытания «супермашины» – из тех, кого так много бывает в Монферране на традиционных тренировочных заездах на новых «феррари», не обратили на неё никакого внимания – новость о неожиданном супружестве самого неуловимого из пилотов «Формулы-1» ещё не разлетелась достаточно далеко. Механиков красивая одинокая женщина интересовала, но её мрачный вид отпугивал даже самых смелых. Она не заметила, как уже десять минут наблюдавший за ней из-под бело-голубого зонтика «МакЛарен» симпатичный мужчина, похожий на сосредоточенного воробышка, поднялся из шезлонга и направился к ней. Хилари присела на корточки перед заинтересовавшей её штукой, потрогала её рукой, произнесла вслух:

– Интересно было бы знать, что это такое…

– Грелка, фрейлейн.

– Грелка? – Хилари удивилась – но не тому, что получила ответ на свой вопрос.

– Да, именно так. Перед прогревочным кругом или стартом ими разогревают покрышки всех болидов до 95-100 градусов по Цельсию. Простите, фрейлейн, привычка – в Америке же всё измеряют по Фаренгейту, – самая обыкновенная мужская рука с чёрными часами на запястье протянулась из-за её плеча и забрала загадочный предмет у неё из рук.

– Наверное, Фаренгейт был великим человеком. Но я не американка, а австралийка.

– Далековато вы забрались.

– Привыкла путешествовать. А вы?

– Из Австрии. Но это было давно. Хотя у меня по-прежнему остаётся дом в Вёргле. Вы журналистка?

– Не совсем так, – Хилари, отряхнув руки, поднялась с колен и наконец посмотрела на своего невидимого собеседника. – В данный момент я – супруга одного из ваших коллег. Меня зовут Хилари Строумер.

– В таком случае вам не следует носить эти часы.

– А в чём дело? – подняв руку, Хилари осмотрела свои шикарно оформленные часы с посеребрёнными стрелками.

– Гравировка, – подсказал гонщик. – На них написано «В память о Швейцарии от Криса».

Хилари подняла на него глаза ангела:

– Ну и что? Человек, подаривший мне их, был мне как брат. По крайней мере, так я объяснила своему мужу.

– Вы потрясающе лжёте, – в глаза симпатичного мужчины было восхищение.

Она парировала с улыбкой:

– Вы слишком наблюдательный человек, австриец. Или я могу называть вас мистер Бергер?

– Вы тоже, Хилари, заслуживаете некоторые лавры. Хотя моё имя вышито у меня на комбинезоне. Вы кого-то ждёте?

– Мужа. Но он пока занят.

– Мы могли бы поговорить с вами. Об Австралии. Мне нравится этот континент, хотя я там и не родился. А как насчёт вас, Хилари?

– Я из Сиднея.

– И, конечно же, закончили монастырскую школу в Роуз-Бей? Только монахини могут привить девушке такую осанку.

– Да, Роуз-Бей и факультет экономики в Сиднейском университете.

– Вот и славно. Врать надо по-крупному, а не по мелочам.