Жизнь удалась

Но команда опоздала, противодействие получилось слишком хаотичным и кратковременным, и погибающий человек не сумел оказать достойного сопротивления — только лишь прошла по телу чудовищная судорога, сродни кратковременной сильнейшей вибрации; бессистемно дернулись конечности, скрюченные пальцы рук попытались ухватиться за белый свет, а на ногах — широко раздвинулись, ища какой-нибудь, любой, пусть малой, опоры — оттолкнуться, отпрыгнуть, сбежать. Потом наступил паралич: несмотря на то, что голова была плотно прибинтована к кровати, позвоночный столб в районе первого, верхнего шейного позвонка переломился.

Когда продолговатый мозг, расположенный глубоко в основании головы и накрытый сверху мозолистым телом — и поэтому пострадавший не так сильно, как головной, — попытался выполнить свои прямые обязанности, то есть руководить дыханием, — пузыри легких лишь едва сжались, небольшая порция воздуха прошла через одеревеневшую гортань, и горло исторгло слабое протяжное хрипение.

Температура воздуха в помещении была на десять градусов ниже температуры тела, и над разрушенным черепом, из которого, через разрывы в затылочной, височной и ушной артериях, продолжала обильно выходить ярко-алая кровь, появился слабый пар.

Слезы в широко раскрытых глазах быстро высохли.

6. Конец Кактуса

Услышав выстрел, капитан бросился искать вход в подвал. Предполагал найти узкий люк — оказалось, вниз ведет полноценная каменная лестница. Снизу тянуло прохладой, перемещалась чья-то тень.

Спускаться он не стал — укрылся за углом, присел на корточки. Стал слушать. Потом надоело.

— Слышь, Кораблик! — позвал он. — В прятки, что ли, решил поиграть?

— Не ходи сюда! — фальцетом крикнул Кактус. — Сразу стреляем!

— Матвеев у вас?

— Матвеева нет.

— Грубишь, — возразил капитан, прижимаясь к стене. — Выбрасывайте стволы и ложитесь рылом в пол. Гарантирую, что в этом случае я никого не убью. Будете дергаться — погибнете страшной смертью.

— Тебя на всех не хватит.

— Ага. Тогда пусть кто-нибудь, кроме тебя, тоже голос подаст. Чтоб я испугался.

— Твоя взяла, — после паузы мрачно сказал Кактус. — Я тут один. А откуда ты меня знаешь?

— Тебя все сдали, Кирилл. Все хотят твоей крови. В Фонде тебя — сдали. Подруга твоя, стриптизерша, — тебя сдала. Соловей, бандюк матвеевский, тебя — сдал. Даже твоя «крыша» тебя сдала…

— Ты мент, что ли?

— Еще какой. Капитан милиции. Сотрудник Московского уголовного розыска. Тебе это о чем-нибудь говорит?

— Предположим.

— Отлично. В общем, ты, Кирилл Кактус, особо не быкуй. Если с моей головы хоть волос упадет, тебя найдут и на ленточки порежут.

— Понятно. Только мне, мент, хода нету, кроме как через тебя Лучше уходи сам. Иначе изрешетим друг друга. Тебе это надо? Наверху, в сортире, есть сейф. За зеркалом. Код замка — сто семнадцать. Все, что там лежит, — твое. Забирай и уходи тихо. Потом я тоже уйду, и тоже тихо. Так мы оба выиграем… Сун-Цзы сказал: «Хороший воин побеждает до начала войны»…

— Я на твоего Сун-Цзы хер положил. Я без Матвеева не уйду.

— Матвеева нет.

— Тем хуже для тебя.

— Через пять минут здесь будут мои люди.

— Не гони, Кактус. Твои люди сами тебя порвать хотят. Ты один. Бросай мне ствол и выходи. Получишь десять лет, если Матвеев — живой. А если ты его порешил — получишь двадцать. Все равно — есть шанс помереть на воле. Конечно, такому, как ты, в бараке могут рашпиль под ребра сунуть… Что вполне вероятно… Но вдруг — выживешь? Освободишься в шестьдесят — считай, вся жизнь впереди! Согласен?

— Слушай, мусор. Ты же, как я понял, — индеец. По заказу работаешь. Неофициально. Без прокурора. Иначе тут было бы пятьдесят человек с автоматами. Я сейчас тебя завалю, а потом так представлю, что ты оборотень в погонах…

Капитан рассвирепел:

— За оборотня в погонах ты у меня отдельно ответишь. Учти, я очень злой. Я без мамы вырос.

— А я — без папы. Не психуй, начальник. Давай диалог вести. У тебя осталось пять минут. Дальше появится охрана поселка. Потом еще люди подъедут. Серьезные. Ты сказал, что меня все сдали — ошибаешься. Не все. Есть люди, которым я очень нужен… Твое дело тухлое. Ты один, нас много. Ты дурак, мы умные. Уходи. Забирай из сейфа бакшиш и уходи!

— Где Матвеев?

— Забудь про него.

— Ладно! — хрипло гаркнул капитан. Проверил пистолет, вдохнул, выдохнул, подумал несколько секунд о хорошем — о любви, о жизни, о братовьях, о бывших женах — и неторопливо переместился на метр в сторону. Сел на верхней ступени лестницы. Подождал немного и осведомился:

— А сколько в сейфе?

— Тебе хватит, — поторопился ответить Кактус. — Если уйдешь — считай, ты совершил самый умный поступок в своей жизни. Сам подумай — я даже не знаю, кто ты. В лицо тебя не видел. Может, ты вовсе и не мент, а какой-нибудь лох отважный. Ты ничего не теряешь. Тебе повезло, понял? Ты пришел в дом, забрал мешок бабла и ушел, а тебе за это еще спасибо говорят…

— Где Матвеев?

— Вот ему как раз не повезло.

— А вдруг в сортире вместо сейфа — граната на растяжке?

— Если ты мент, ты с ней справишься.

— А вдруг я пойду, а ты меня в спину замочишь?