Жизнь в аромате специй

Под моросящим дождиком Сара быстро добежала до главного входа. Вывеска со словом «Лабиринт» потемнела от капель и скрипела, покачиваясь на ветру. Стоило Саре подойти ближе, как вдруг, откуда ни возьмись, рядом оказался один из Гоблинов. Он резко открыл перед девушкой дверь, заставив колокольчик неровно задребезжать. Сара остановилась от неожиданности, поэтому Гоблину пришлось подтолкнуть её. Девушка зашла внутрь, и дверь захлопнулась у неё за спиной.

Она шла по знакомым коридорам, как будто никогда и не покидала их, а картины прежней жизни вспыхивали и гасли по мере того, как она подходила всё ближе к кабинету Джарета. Почему он пустил её? Что изменилось? Она не могла отделаться от ощущения, что это как-то связано с новой рубиновой серьгой в виде капли, висевшей сегодня в ухе Хоггла.

Сара зашла, не стучась – ведь Джарет ждёт её, не так ли? И он ждал. Ждал, развалившись в своём троне, делая вид, что он расслаблен и ему на всё наплевать. Но он больше не мог обмануть Сару этим напускным спокойствием.

Кроме него в комнате никого не было. Джарет провёл руками по чёрной кожаной жилетке, охватывающей его стройную фигуру, расправляя невидимые складки, затем пригладил волосы, и широкие рукава его рубашки взметнулись и опустились, словно крылья белоснежной птицы. Сара тоже поправила причёску и вышла в центр комнаты. Они, словно актёры на сцене, готовились сыграть последний акт. Кто же начнёт?

– Верни мне ребёнка, – наконец промолвила Сара.

– Сара, берегись. До сих пор я был великодушен, но я могу быть и жесток.

– Великодушен? – Он снова устанавливал правила игры, и Сара пыталась понять, какие, чтобы не пойти у него на поводу. Пусть он тысячу раз прав, но нельзя соглашаться с ним ни в чём! – Что из того, что ты сделал, было великодушным?

– Всё! Всё, что ты хотела, я сделал. Ты захотела оставить ребёнка – и я изменил правила ради тебя. Ты захотела уйти – я отпустил тебя. Ты боялась – я пугал. Ты убегала – я преследовал. Ты приходила и говорила – я внимательно слушал. Я выбился из сил, чтобы соответствовать твоим ожиданиям.

– Это я жила, соответствуя твоим ожиданиям. Я прошла через все твои испытания! Моя воля так же сильна, как твоя. Верни мне Тоби!

Джарет на секунду замолчал, прикрыв глаза. Затем он едва заметно улыбнулся:

– Но я не могу, Сара.

– Почему?!

– Я позволю тебе увидеться с сыном в последний раз, и ты поймёшь, почему. Потом я дам тебе последний шанс, последнее слово – да или нет.

Он хлопнул в ладоши, и Сара сразу поняла, что эта сцена была отрепетирована заранее, и она, сама того не ведая, следовала сценарию Джарета. Колыхнулись портьеры за троном, и рыжеволосая девчушка, одна из тройняшек, вынесла младенца и передала его Королю.

– Ты назвала его в честь отца, так? Но я позволил себе внести изменения: я называю его Джарет-младший. Ведь у него мои глаза, Сара.

Мир поплыл вокруг Сары, и она едва смогла сфокусировать взгляд. Когда ей удалось это сделать, вселенная сжалась до маленького островка, в котором присутствовала только она и её сын. Где-то на краю этого мира хищной тенью завис Джарет. Она потянулась к ребёнку – боже, какой он стал большой! – а он вроде бы и не узнал её, но тоже потянулся к ней, как всегда тянулся к людям. Пушок светлых волос покрывал голову, более жёсткий, чем почти полгода назад, когда Сара в последний раз проводила ладонью по его макушке. Она с удивлением увидела, что у него появились зубки. Как много она пропустила! Наконец, она осмелилась посмотреть ему в глаза.

Раньше глаза Тоби были мутными, как у всех младенцев. Монашки рассказывали, что цвет глаз может проявиться и через полгода, и через год. Сара всегда мечтала, чтобы глаза у Тоби были ярко-зелёными, как у неё и у её матери, или хотя бы того бледного болотистого цвета, как у её отца. Она молилась, чтобы они не стали коричневыми, или голубыми, или ещё какими-то, чтобы ничто в нём не напоминало ей о жизни в Лабиринте, полной веселья и порока. Она была готова к чему угодно, но только не к этому: на неё смотрели волшебные глаза, точь в точь как у Короля: один голубой, другой – зелёный, завораживающие, кристально чистые, скрывающие в самой глубине холодный блеск хрусталя.

Тоби протянул ручку, дёрнул Сару за волосы и рассмеялся. Хотя какой Тоби? Это имя совсем ему не подходит, теперь Сара видела это. Она посмотрела на Джарета и натолкнулась на точно такой же холодный зелёно-голубой взгляд.

– Я прошу так немного, Сара. Просто бойся меня, люби меня, делай, как я говорю, и я буду твоим рабом. Позволь мне вести тебя – и ты будешь иметь всё, что только пожелаешь.

Он подошёл сзади и легко приобнял девушку за талию. Она чувствовала, как его чары разрушают всю её столь тщательно выстроенную защиту: никакая религия мира, никакие боги не могли защитить от Короля, если он хотел что-то получить. Из последних сил сопротивляясь, Сара повторила когда-то уже сказанную фразу:

– У тебя нет надо мной власти.

– Зато у тебя есть власть надо мной, – прошептал Джарет, обжигая кожу своим горячим пряным дыханием.