Жизнь в эпоху перемен. Книга первая

Домработница по имени Даша тотчас принялась за наведение порядка в доме, благо, что вся мебель была казённой и оставалась на своих местах. Иван сходил в известный ему магазин, где купил у иудея смену белья, халат и тапочки, а кухонную утварь он поручил купить Даше, которая и будет хлопотать на кухне и лучше него знает, что ей необходимо для хозяйства. День клонился к вечеру, Ивану захотелось есть, и он, перекусив в ближайшем трактире, вернулся домой, застелил диван, ибо железные кровати стояли без перин, сверкая пружинами, лёг и мгновенно уснул сном человека успешно выполнившего всю работу дня.

На следующий день Иван отдал свои документы смотрителю Рудских для оформления учителем и, вернувшись домой, занялся благоустройством, насколько позволяли его скромные сбережения. Он переставил мебель в комнатах, чтобы оборудовать кабинет для работы, как у отца в родном доме. Спальню также расположил в такой же комнате, где жили его мать и отец до болезни матери. В большой зале он ничего менять не стал, ожидая приезда Надежды для наведения уюта. В мелких заботах и прогулках по городу, в котором он жил и учился четыре года, Иван провёл неделю, прежде чем пришло известие из губернии о предоставлении ему места учителя с окладом 85 рублей, выплатой подъемных средств в 500 рублей и оплатой содержания жилья по представлению попечительского совета. Об этом известии ему сообщил смотритель училищ, он же и председатель попечительского совета городского училища, где Ивану и предстояло учительствовать географию и историю. Получив подъёмные, Иван переслал сотню рублей Надежде для организации её выезда в Оршу и начал нетерпеливо ожидать прибытия невесты после окончания её учёбы в семинарии.

Надежда, получив деньги, приоделась к торжественному выпуску, пройдясь по магазинам уже не студенткой нищей, а молодой учительницей с хорошим положением в обществе.

На выпускном вечере в семинарии сам губернатор вручил аттестаты учителей всем пятнадцати выпускницам и пожелал им успешной работы на ниве просвещения. Потом был чай с тортами и конфетами за счёт губернии, девушки танцевали с приглашёнными или со своими избранниками, студентами учительского института и офицерами местного гарнизона. В этом вечере принимали участие все семинаристки, даже первогодки, и было весело, и непосредственно, как бывает всегда, когда в торжествах участвует множество милых и юных девушек, ещё не обожжённых жизненными невзгодами, обманом и подлостью похотливых охотников до клубнички.

Надежда стояла вместе с Басей, которая рассказывала, что решила переехать жить к своему майору, чтобы не учительствовать в дальнем селе, где ей предложили место.

– Поживу пока содержанкой, а потом видно будет, – делилась Бася своими планами. – Он хочет заключить брак, но я отказываю – боюсь, что переведут его куда-нибудь в дальний гарнизон и это будет не лучше, чем учительствовать в селе.

– А твой как? Ждёт тебя в своей Орше и считает дни? Он милый, конечно, но слишком серьёзный и порядочный, смотри, Надежда, не повтори прежних ошибок и не давай ему повода для ревности. Такой из принципа может пойти на любой поступок, и не вернуть тогда никакими просьбами о прощении.

В это время к Надежде подошёл офицер Дмитрий, что танцевал с ней на балу в день рождения императора, и радостно воскликнул: «Наденька, наконец, я вас встретил снова. После бала вы исчезли так неожиданно, что я не успел сговориться о нашей встрече, а потом меня отправили на обучение в Петербург на два месяца, и вот я здесь, вижу вас, и счастлив, как ребёнок».

Дмитрий пригласил Надю на танец, потом ещё, потом сводил девушек в буфет и угостил шампанским, которое выпускницам позволялось принять, а за остальными семинаристками зорко следила классная дама из пансиона, пресекая попытки кавалеров угостить юных девушек запретным напитком.

Офицер Дмитрий не отходил от Надежды, намереваясь, видимо, завести близкое знакомство, что не ускользнуло от глаз Баси. Избавившись от кавалеров в дамской комнате, Бася в шутку предложила подруге бросить своего учителя и заняться этим офицером Димой:

– Представляешь, подкалывала она Надю, тебе даже к имени его привыкать не надо: твой любовник-художник был Дима, как и этот офицер.

– Нет, я буду верна Ивану, – твёрдо возразила Надя, – мне с ним хорошо бывает, он надёжен и честен, я уже привыкла к нему и денег он выслал за мой переезд. А этот офицер ненадёжный для жизни: сегодня здесь, а завтра там: в Азии или Сибири, сама опасаешься выходить за своего майора, а мне советуешь.

– Да пошутила я, – оправдывалась Бася. – Для тебя, конечно, Иван лучше: ты с ним уже помирилась, а офицер не смирится, что девушка ему досталась порченая, – и Бася ехидно засмеялась.