Жизнь в моей голове: 31 реальная история из жизни популярных авторов

Когда я только бросила пить, когда мое тело и мозг постоянно подвергались искушению, я научилась разграничивать свои мысли и действия, оставлять зазор между ними. Алкоголизм и наркомания в большой степени обусловлены желанием получить мгновенное облегчение. Я неспособна мириться с дискомфортом и болью. Нет ничего более тяжелого, чем страстно чего-то желать, и это справедливо не только по отношению к наркоманам и алкоголикам. Страстное желание, жажда чего-либо – важная составляющая человека.

Но если что-то является частью человеческой природы, это не значит, что оно не может измениться. Природа меняется постоянно. Это называется эволюцией.

Я научилась ждать. Научилась тому, что думать и чувствовать вовсе не подразумевает необходимости немедленного действия. У меня нет нужды быстро реагировать на что-либо. Я могу сделать паузу и свериться с собой, спросить себя, что мне действительно нужно. Я могу даже включить таймер – три минуты, пять минут, – и когда он звенит, я обычно обнаруживаю, что отчаянное желание изменить свои чувства улетучилось. После нескольких коротких минут я прихожу в нормальное состояние и только тогда принимаю решения.

К счастью, сейчас я не сражаюсь с сильным желанием принять наркотик или выпить. Но я до сих пор наркоманка и алкоголичка, и я всегда останусь ими. Так работает мой мозг. Он питается моей склонностью к депрессии, тревоге и обсессии, и это требует от меня постоянной бдительности. Каждое сражение напоминает о том, что нужно быть внимательной. Желание съесть что-то сладкое, каждая обсессия, каждое стремление к чему-либо, которое я не силах контролировать, напоминает о том, что нельзя расслабляться. Я не могу не ценить жизнь.

«Осознанность» – писк моды в области психического здоровья, и как это бывает со всеми модными вещами, я испытываю к ней естественное недоверие, даже признавая саму идею хорошей. Бесчисленные друзья и психотерапевты много раз советовали мне прибегать к традиционной медицине, но это никогда не срабатывало. Я не могу и не смогу каждый день сидеть неподвижно по полчаса и смотреть на свои проплывающие, как облака, мысли. Но на кое-какие мелочи я способна. Я могу позвать к себе осознанность в те моменты моей жизни, когда надо приостановиться, заполучить три – пять минут передышки посреди думания/чувствования/желания/обсессии, и принять решение. Могу создать пространство, в котором обсессия не превратится в компульсивное действие. Могу быть смелой и испытать конкретное чувство, вместо того, чтобы пытаться в отчаянии прогнать его прочь.

Одно я знаю наверняка: чем упорнее я пытаюсь справиться с эмоциями, тем сильнее они становятся. Сражение и бегство усугубляют боль и продлевают ее. Эмоциям надо, чтобы их ощутили, и только тогда они отступят. Только тогда они перестанут терзать меня. Я никогда не увижу обратную сторону боли, если не буду достаточно смелой, чтобы пройти через нее.

Чем больше я делаю, чем дольше прохожу сквозь боль, тем скорее убеждаюсь в том, что чувства временны. И начинаю верить, что они не убьют меня. Я обретаю веру в то, что справлюсь. Я снова и снова делаю это и буду продолжать делать. И набирать сил для следующего подобного раза. Я приобрела немного уверенности в себе. Стала чуть храбрее.

Утром я просыпаюсь с чувством благодарности за то, что хочу встать с кровати. Я счастлива, слушая пение птиц и глядя на проникающие сквозь занавески солнечные лучи. Испытываю радость от того, что не больна, благодарна за то, что мой день не начинается с чувств стыда и страха.

Чаще всего я просыпаюсь от звука голоса моей трехлетней дочери, кричащей «Мама!». Она самый симпатичный в мире будильник.

Моя дочь никогда не видела меня пьяной или под кайфом. Пару раз она наблюдала за тем, как я плачу так сильно, что не могу встать с пола, и это разбивает мне сердце. Но эти случаи не испугали ее. Она не боится эмоций, как некогда боялась их я, ни моих, ни собственных.

Когда она плачет, я беру ее на руки и говорю, что она в безопасности. Я не пытаюсь заставить ее замолчать. Не говорю, чтобы она вела себя тихо, держала свои чувства при себе или отталкивала их. Я говорю ей, что плакать – это нормально. Говорю, что нормально бояться чего-то, печалиться или сердиться. Говорю, что нет ничего естественнее, чем испытывать чувства.

Но мне кажется, она уже знает это. Ей всего три, а она такая храбрая.

Если кому-то и нужно напоминать об этом, то не ей.

Эприлинн Пайк Ударение на «К»

На автомагистрали два окна моей машины опущены. Начало лета. Прохладный ветер бьет меня по щекам, треплет волосы, и мир вокруг свеж.

Втыкаю айфон в колонки, и в уши льется Леди Гага. Глухие басы заставляют бедра вибрировать, и вибрирует весь мир.

Машу рукой в такт музыки – вверх-вниз – красный «Лексус», спойлер, хорошая аудиосистема, неплохо для родительской машины. Мотор ревет, отзываясь на нажатие педали, мир становится быстрым.