Жизнь в пограничном слое. Естественная и культурная история мхов

Эти растения — полосы на скалистой стене — покорили меня. То обстоятельство, что до места исследования можно было добраться на веслах, определило выбор темы для моей диссертации. Единственной проблемой была логистика. Как производить подробные измерения, стоя по грудь в воде? в следующие несколько недель я попробовала много чего — например, поставить лодку на якорь и наклониться к утесу. Итог — ужасающее количество упавших в воду карандашей и постоянная угроза опрокидывания судна. Я привязала к каждому предмету снаряжения кусочек пенопласта, но течение весело подхватывало их и уносило прочь — я не успевала дотянуться и поймать свои вещи. Поэтому я привязала всё, что можно, к лодочным банкам. Вы легко представите себе, что получилось: мешанина из ремней для фотоаппарата, рабочих журналов и экспонометров. В конце концов я вышла из лодки и ступила на речное дно. Мне представилась плавучая лаборатория: лодка стоит на якоре возле утеса, я стою в воде, там, где дотягиваюсь и до каменной стены, и до лодки. Но я не могла сладить с рабочими журналами, они то и дело падали в реку. Пришлось фиксировать измерения при помощи магнитофона, надежно прикрепленного изолентой к сиденью лодки; провод микрофона был обмотан вокруг моей шеи. Таким образом, обе руки высвобождались для сбора образцов посредством сетки, и оставалась еще одна нога, которой я подтягивала веревку, если лодка начинала двигаться. Я чувствовала себя настоящим человеком-оркестром. Что за картина: я стою в реке, разговаривая сама с собой, выкрикивая цифры — расстояние от поверхности воды — и названия мхов: Conocephalum 35, Fissidens 24, Gymnostomum 6. Каждый участок я отмечала красной краской, следы которой до сих пор видны на моей лодке.

Вечерами я расшифровывала магнитофонные записи, переводя наговоренное мной в четкие данные. Как жаль, что ни одна из пленок не сохранилась — они были забавными. Многочасовое монотонное перечисление чисел прерывалось взрывами проклятий, когда лодка вдруг начинала отплывать и шнур микрофона затягивался петлей у меня на шее. Были мои визги и бешеные всплески, когда что-то кусало меня за ноги. Однажды записался целый разговор с компанией, проплывавшей мимо на лодке, — они подарили мне бутылку холодного эля «Лайненкугельс».

Вертикальная стратификация видов выглядела совершенно отчетливой: Fissidens внизу, Conocephalum наверху, между ними — множество других. Но мое предположение относительно ее природы оказалось неверным. Не обнаружилось никаких существенных отличий — в освещенности, температуре, влажности или характере скальной породы. Видимо, причина появления этих полос заключалась в чем-то другом. Стоя в реке день за днем, я сама подверглась вертикальной стратификации: сморщенные пальцы ног внизу, сгоревший от солнца нос вверху, грязное тело между ними.

В природе резкая смена растительности часто объясняется взаимодействием между видами, когда один из них вынужден защищать свою территорию или, к примеру, когда деревья одного вида затеняют деревья другого вида. Полосы, которые наблюдала я, вполне могли быть следствием конкуренции между Conocephalum и Fissidens, которые в конце концов согласились провести границу. Я дала обоим видам возможность рассказать о своих отношениях, посадив их рядом в своей теплице. По отдельности они росли прекрасно, но, оказавшись поблизости друг от друга, повели борьбу, которую Fissidens постоянно проигрывал. Conocephalum протягивал свой змеевидный таллом, клал его на вершину тщедушного Fissidens и полностью поглощал соседа. Стало понятнее, почему они отделены друг от друга на скале: чтобы выжить, Fissidens был вынужден держаться подальше от печеночника. Но отчего при такой яростной конкуренции Conocephalum попросту не вытеснил остальные виды, вплоть до линии воды?

Однажды в конце лета я заметила клочок травы, зацепившийся за ветку высоко над моей головой — отметку уровня полной воды. Итак, река не всегда так мелководна, что ее можно перейти вброд. Возможно, вертикальная стратификация говорит о разном отношении к затоплению. Я собрала образцы каждого вида и поместила их в ванночку с водой, потом еще раз и еще. Продолжительность каждого опыта была различной: двенадцать, двадцать четыре и сорок восемь часов. Fissidens и Gymnostomum даже через три дня демонстрировали отменное здоровье. А Conocephalum всего лишь через сутки сделался черным и склизким. Вот она, недостающая часть головоломки. Conocephalum не выносит затопления и способен жить только в верхней части утеса.