Жизнь в пограничном слое. Естественная и культурная история мхов

Итак, зная, где водится растение, можно узнать о его использовании. Что же говорит нам мох? Я размышляю о том, где он живет: в трясинах, по берегам рек, у водопадов, там, куда долетают брызги воды и где резвится лосось. Если этих признаков недостаточно, то мох раскрывает свой дар каждый раз во время дождя. Мох по своей природе тянется к воде. Поглядите, каким становится сухой и жесткий мох, распухая от воды после грозы. Он рассказывает о своей роли таким откровенным и замечательным языком, какого я не находила в библиотечных книгах.

Возможно, антропологи XIX века собрали так мало информации о мхе по той причине, что большинство наблюдавших за жизнью туземцев принадлежали к верхушке общества. В своих исследованиях они сосредотачивались на том, что могли видеть. А то, что они могли видеть, обуславливалось миром, из которого они явились. Оставленные ими блокноты полны сведений о мужчинах — охотниках, рыболовах, изготовителях орудий труда. Если мох использовался в оружии — например, в качестве прокладки между древком и наконечником гарпуна, — он описывался довольно-таки подробно. И вот, когда я уже была готова сдаться, нашлось то самое, одна-единственная запись. Запись в своей краткости выглядит почти стыдливой: «Мхи широко применялись для изготовления пеленок и гигиенических салфеток».

Можно представить себе, какие сложные отношения кроются за этой единственной записью, урезанной до одного предложения. Главные способы применения мха, раскрывающие его самый яркий дар, были уделом женщин, которые пускали мох на вещи каждодневного пользования. Я почему-то не удивляюсь тому, что этнографы-джентльмены не уделяли особого внимания уходу за ребенком, особенно неблагодарной, но необходимой процедуре смены пеленок. А что может быть важнее для выживания семейства, чем благополучие ребенка? Сегодня у нас есть одноразовые памперсы и антисептические влажные салфетки для малышей, мы не представляем, как справлялись бы без них. Я попыталась представить, как целый день ношу ребенка на спине без благословенных памперсов, и эта картина мне не понравилась. Я знаю наверняка: наши прапрапрапрабабки нашли бы остроумное решение. Мхи продемонстрировали свою полезность для этого важнейшего аспекта семейной жизни. Не говоря уже о смирении. Внутри колыбели для младенца сооружали уютное гнездышко из сухого мха. Нам известно, что мох вида Sphagnum способен впитывать воду, в двадцать, тридцать, сорок раз превышающую его собственный вес: достойный соперник памперса! Так выглядели первые одноразовые пеленки. Мешочек, набитый мхом, был для тогдашних матерей, пожалуй, так же необходим, как для сегодняшних — вездесущая сумка с подгузниками. В сухом Sphagnum много заполненных воздухом пустот, поэтому он всасывает мочу с кожи малыша точно так же, как влагу с болота. Более того, вяжущая способность — имеющаяся благодаря кислоте — и легкие антисептические свойства предотвращают появление опрелостей. Губчатые мхи всегда под рукой, как и мать-и-мачеха, они растут по краям мелких водоемов, над которыми склоняются женщины, чтобы помыть ребенка. Они приходят тогда, когда в них есть надобность. Как мать на пороге нового тысячелетия, я чувствую некоторое сожаление: мои дети никогда не ощущали прикосновения мягкого мха, а памперсы неспособны наладить для них такую же связь с окружающим миром.